— Дикъ, — отвѣчалъ Сильверъ, — я тебѣ вѣрю. Возьми ключъ, отыщи бочку съ ромомъ и налей изъ нея въ жбанъ, а потомъ принеси сюда.
При всемъ своемъ ужасѣ я невольно подумалъ: не этимъ ли путемъ доставалъ себѣ мистеръ Арро крѣпкіе напитки, которые его сгубили?
Дикъ долго не возвращался и Джонъ съ Израилемъ успѣли шепотомъ обмѣняться нѣсколькими словами. Я разслышал фразу: „больше ни одинъ не идетъ“ — и понялъ, что на кораблѣ еще осталось нѣсколько вѣрныхъ матросовъ.
— Когда Дикъ вернулся, собесѣдники поочереди отпили изъ жбана, причемъ одинъ произнесъ тостъ „за наше общее дѣло!“, другой — „за упокой души стараго Флинта“, а третій (самъ Джонъ Сильверъ) — „за нашу безпечальную старость“.
Вдругъ прямо на меня упала яркая полоса свѣта и освѣтила всю внутренность бочки. Я поднялъ голову и увидалъ взошедшую луну, которая серебрила верхушку гротъ-мачты и наводила снѣговую бѣлизну на вздутую середину большаго паруса. Почти въ ту же минуту раздался крикъ вахтенныхъ:
— Земля!…
— Дик, — отвечал Сильвер, — я тебе верю. Возьми ключ, отыщи бочку с ромом и налей из неё в жбан, а потом принеси сюда.
При всём своём ужасе я невольно подумал: не этим ли путём доставал себе мистер Арро крепкие напитки, которые его сгубили?
Дик долго не возвращался и Джон с Израилем успели шёпотом обменяться несколькими словами. Я расслышал фразу: „больше ни один не идёт“ — и понял, что на корабле ещё осталось несколько верных матросов.
— Когда Дик вернулся, собеседники по очереди отпили из жбана, причём один произнёс тост „за наше общее дело!“, другой — „за упокой души старого Флинта“, а третий (сам Джон Сильвер) — „за нашу беспечальную старость“.
Вдруг прямо на меня упала яркая полоса света и осветила всю внутренность бочки. Я поднял голову и увидал взошедшую луну, которая серебрила верхушку грот-мачты и наводила снеговую белизну на вздутую середину большого паруса. Почти в ту же минуту раздался крик вахтенных:
— Земля!…
