— Кто это хочетъ утекать? — зарычалъ слѣпой Пью. — Куда утекать?.. Зачѣмъ утекать?.. Оттого что трусъ Диркъ чего-нибудь испугался?.. Ахъ, вы, идіоты! Ничего не умѣли найти!.. Я увѣренъ, что просто вы прозѣвали... И зачѣмъ только я слѣпой!..
Два разбойника принялись шарить въ кустахъ, но какъ-то вяло и не охотно, видимо смущаясь слышаннымъ свистом. Остальные стояли въ нерѣшимости.
— Ослы! — ругался слѣпой. — Стоило протянуть руку за милліонами и взять ихъ, а вы прозѣвали!.. Трусы, скоты!.. И всего-то нужно отыскать этихъ людей да хорошенько приступить…
— Да чего тебѣ еще надо, Пью? Вѣдь дублоны мы взяли, — старался урезонить его одинъ изъ разбойниковъ.
— И почемъ ты знаешь, что бумаги были здѣсь? Можетъ быть ихъ тутъ и не было никогда, — возразилъ другой. — Возьми свои гинеи, Пью, и перестань базлить.
Базлить — это было сказано очень мѣтко. Пью остервенился и началъ колотить своихъ товарищей костылемъ направо и налѣво. Разбойники въ свою очередь стали ругаться и вырывать у него костыль; тотъ не давалъ и продолжалъ буянить. Эта ссора насъ спасла, то-есть меня и матушку. За холмомъ, со стороны деревни, послышался лошадиный топотъ и вслѣдъ затѣмъ сверкнулъ и грохнулъ пистолетный выстрѣлъ. Разбойники немедленно пустились на утекъ, кто къ бухтѣ, кто въ поле. Въ полминуты всѣ они изчезли, остался одинъ старый Пью. Ужь не знаю, отъ страха или изъ мести за грубость бросили его товарищи на произволъ судьбы, но только онъ оказался позади всѣхъ и бѣжалъ ощупью, отчаянно стукая костылемъ и крича товарищамъ, чтобы они подождали. Тѣ не слушались и вскорѣ слѣпой, повернувъ не туда, куда слѣдуетъ, побѣжалъ по дорогѣ въ деревню, пройдя мимо меня въ двухъ шагахъ и крича что есть мочи:
— Джонни!.. Черный Песъ!.. Диркъ!.. Неужели вы хотите бросить старика Пью?.. Не можетъ быть!
Лошадиный топотъ слышался все ближе и ближе. На холмѣ, освѣщенномъ луною, показались четыре или пять всадниковъ, галопомъ мчавшихся въ нашу сторону. Пью замѣтилъ свою ошибку и, сдѣлавъ крутой поворотъ, побѣжалъ прямо къ канавѣ, въ которую и свалился. Онъ всталъ и выбрался изъ нея, но, растерявшись, попалъ прямо подъ ноги передней лошади, налетѣвшей на него съ разбѣга.
— Кто это хочет утекать? — зарычал слепой Пью. — Куда утекать?.. Зачем утекать?.. От того, что трус Дирк чего-нибудь испугался?.. Ах, вы, идиоты! Ничего не умели найти!.. Я уверен, что просто вы прозевали... И зачем только я слепой!..
Два разбойника принялись шарить в кустах, но как-то вяло и не охотно, видимо смущаясь слышанным свистом. Остальные стояли в нерешимости.
— Ослы! — ругался слепой. — Стоило протянуть руку за миллионами и взять их, а вы прозевали!.. Трусы, скоты!.. И всего-то нужно отыскать этих людей да хорошенько приступить…
— Да чего тебе ещё надо, Пью? Ведь дублоны мы взяли, — старался урезонить его один из разбойников.
— И почём ты знаешь, что бумаги были здесь? Может быть их тут и не было никогда, — возразил другой. — Возьми свои гинеи, Пью, и перестань базлить.
Базлить — это было сказано очень метко. Пью остервенился и начал колотить своих товарищей костылём направо и налево. Разбойники, в свою очередь, стали ругаться и вырывать у него костыль; тот не давал и продолжал буянить. Эта ссора нас спасла, то есть меня и матушку. За холмом, со стороны деревни, послышался лошадиный топот и вслед затем сверкнул и грохнул пистолетный выстрел. Разбойники немедленно пустились наутёк, кто к бухте, кто в поле. В полминуты все они исчезли, остался один старый Пью. Уж не знаю, от страха или из мести за грубость бросили его товарищи на произвол судьбы, но только он оказался позади всех и бежал ощупью, отчаянно стукая костылём и крича товарищам, чтобы они подождали. Те не слушались и вскоре слепой, повернув не туда, куда следует, побежал по дороге в деревню, пройдя мимо меня в двух шагах и крича что есть мочи:
— Джонни!.. Чёрный Пёс!.. Дирк!.. Неужели вы хотите бросить старика Пью?.. Не может быть!
Лошадиный топот слышался всё ближе и ближе. На холме, освещённом луною, показались четыре или пять всадников, галопом мчавшихся в нашу сторону. Пью заметил свою ошибку и, сделав крутой поворот, побежал прямо к канаве, в которую и свалился. Он встал и выбрался из неё, но, растерявшись, попал прямо под ноги передней лошади, налетевшей на него с разбега.
