— Да, — сказалъ одинъ, — это Флинтъ чертилъ. Вотъ и его подпись: Дж. Ф. и росчеркъ завитушкой. Онъ такъ всегда подписывался.
— Все это хорошо, — сказалъ Джорджъ, — но какъ же мы уѣдемъ одсюда? На чемъ мы увеземъ нашъ кладъ? Вѣдь корабля у насъ нѣтъ.
Сильверъ подскочилъ къ нему и оперся около него рукою о стѣну.
— Смотри у меня, Джорджъ! — крикнулъ онъ. — Еще слово, и я тебѣ покажу!.. Что намъ дѣлать? Это я долженъ у тебя спрашивать, оселъ ты этакій, потому что и въ этомъ опять твоя вина. О чемъ же ты раньше-то думалъ? Зачѣмъ прозѣвалъ шкуну, путаясь въ мои дѣла?.. Конечно, ты ничего путнаго не придумаешь, такъ по крайней мѣрѣ умѣй говорить вѣжливо.
— Это вѣрно, — сказалъ старый Морганъ.
— Еще бы не вѣрно! — возразилъ Сильверъ. — Я нашелъ кладъ, а вы потеряли шкуну. Кто же изъ насъ умнѣе? Ну, да чортъ съ вами со всѣми. Будетъ. Надоѣло. Я выхожу въ отставку. Выбирайте въ капитаны кого хотите. Я умываю руки.
— Сильвера! — закричали бандиты. — Сильвера въ капитаны!… — Сильвера хотимъ!.. Ура, Сильверъ!
— Что? Теперь другое запѣли? — возразилъ поваръ. — Ну, бѣдный Джорджъ, твоя очередь придетъ потомъ. Счастье твое, что я на тебя не сержусь. Я не мстителенъ. Стало быть черная марка ни при чемъ, товарищи? Ни при чемъ? Дикъ испортилъ свою библію и погубилъ свою душу, — вотъ и весь результатъ.
— Я думаю, книга все-таки годится, если нужно будетъ принести на ней присягу, — спросилъ Дикъ, видимо обезпокоенный своимъ поступкомъ.
— Изорванная-то библія? — отвѣчалъ Сильверъ. — Ну, не думаю. Она теперь стоитъ не больше стараго пѣсенника. Хочешь, Джимъ, я тебѣ подарю? — обратился онъ ко мнѣ, подавая черную марку.
То былъ бумажный кружокъ, величиною въ серебряную крону, вырезанный изъ послѣдняго листа книги. Одна сторона была грубо испачкана углемъ, сквозь который виднѣлись еще напечатанныя слова. Другая сторона оставалась чистою и на ней прописными буквами было нацарапано: низложинъ (такъ и было написано съ и). У меня до сихъ поръ сохраняется эта курьезная марка, только надпись совершенно изгладилась и видны лишь царапины, как будто сдѣланныя ногтемъ.
— Да, — сказал один, — это Флинт чертил. Вот и его подпись: Дж. Ф. и росчерк завитушкой. Он так всегда подписывался.
— Всё это хорошо, — сказал Джордж, — но как же мы уедем отсюда? На чём мы увезём наш клад? Ведь корабля у нас нет.
Сильвер подскочил к нему и опёрся около него рукою о стену.
— Смотри у меня, Джордж! — крикнул он. — Ещё слово, и я тебе покажу!.. Что нам делать? Это я должен у тебя спрашивать, осёл ты этакий, потому что и в этом опять твоя вина. О чём же ты раньше-то думал? Зачем прозевал шхуну, путаясь в мои дела?.. Конечно, ты ничего путного не придумаешь, так по крайней мере умей говорить вежливо.
— Это верно, — сказал старый Морган.
— Ещё бы не верно! — возразил Сильвер. — Я нашёл клад, а вы потеряли шхуну. Кто же из нас умнее? Ну, да чёрт с вами со всеми. Будет. Надоело. Я выхожу в отставку. Выбирайте в капитаны кого хотите. Я умываю руки.
— Сильвера! — закричали бандиты. — Сильвера в капитаны!… — Сильвера хотим!.. Ура, Сильвер!
— Что? Теперь другое запели? — возразил повар. — Ну, бедный Джордж, твоя очередь придёт потом. Счастье твоё, что я на тебя не сержусь. Я не мстителен. Стало быть чёрная марка ни причём, товарищи? Ни причём? Дик испортил свою библию и погубил свою душу, — вот и весь результат.
— Я думаю, книга всё-таки годится, если нужно будет принести на ней присягу, — спросил Дик, видимо обеспокоенный своим поступком.
— Изорванная-то библия? — отвечал Сильвер. — Ну, не думаю. Она теперь стоит не больше старого песенника. Хочешь, Джим, я тебе подарю? — обратился он ко мне, подавая чёрную марку.
То был бумажный кружок величиною в серебряную крону, вырезанный из последнего листа книги. Одна сторона была грубо испачкана углём, сквозь который виднелись ещё напечатанные слова. Другая сторона оставалась чистою и на ней прописными буквами было нацарапано: низложин (так и было написано с и). У меня до сих пор сохраняется эта курьёзная марка, только надпись совершенно изгладилась и видны лишь царапины, как будто сделанные ногтем.
