Какіе вы рыцари фортуны? Вамъ бы съ аршиномъ за прилавкомъ стоять, а не то что…
— Продолжай, Джонъ, — сказалъ Морганъ. — Переходи к другимъ обвиненіямъ.
— К другим!… А вы думаете, что въ нихъ больше резона? Держите карман!… Дѣло испорчено по вашему? Истинная правда; и какъ еще испорчено-то! Я просто стыну при мысли о томъ, что вамъ угрожает… И до такихъ бѣдъ мы дошли, благодаря этому краснобаю, благодаря Гандсу съ Андерсеномъ и вообще по милости идіотовъ, совавшихъ свой носъ туда, куда не слѣдовало… Теперь кстати про послѣднее обвиненіе. Вы сердитесь, что я не даю вамъ убить мальчика. Да развѣ онъ не заложникъ? И развѣ заложникъ лишняя вещь въ нашемъ скверномъ положеніи? Напротивъ, это единственная наша надежда на спасеніе. Убить мальчика? Что вы, помилуйте… Еще что? Да, зачѣмъ я васъ тогда остановилъ… Ну, что же худаго изъ этого вышло? Развѣ не ходитъ къ намъ сюда каждый день докторъ и не лѣчитъ васъ всѣми средствами? У Билля ранена голова, Джорджа трясетъ лихорадка и онъ желтъ какъ лимонъ. Мѣшаетъ развѣ докторъ?… Или вы забыли еще, что к острову идетъ другой корабль? А когда он придетъ, развѣ не лучше для насъ, если мы сохранимъ заложника? Ослы! Поймите же, что вѣдь мы тогда переговоры можемъ вести, диктовать условія!… Теперь обвиненіе второе, которым я и закончу. Зачѣмъ я вступилъ въ сдѣлку и выпустилъ враговъ изъ блокгауза? Я такъ думаю, что вы и сами знаете зачѣмъ. Развѣ не сами вы просили меня это сдѣлать и еще въ ногахъ у меня валялись… да, валялись, ноги мнѣ цѣловали, потому что совершенно упали духомъ. Припомните: дня черезъ три вамъ грозила голодная смерть. Но все это ничего въ сравненіи… Такъ ужь сказать вамъ, для чего я это сдѣлалъ? Ладно, такъ и быть. Вотъ для чего, на-те, возьмите!…
Съ этими словами онъ кинулъ на полъ бумагу, которую я сейчасъ же узналъ. То была карта, которую я нашелъ въ сундукѣ Билля Бунса. Только я никакъ не могъ понять, для чего докторъ выпустилъ ее изъ рукъ.
Мятежники кинулись на нее, точно кошка на мышь. Я видѣлъ, какъ она переходила изъ рукъ въ руки. Каждый вырывалъ ее изъ рукъ другаго, всѣ смѣялись отъ радости, кричали, прыгали какъ дѣти.
Какие вы рыцари фортуны? Вам бы с аршином за прилавком стоять, а не то что…
— Продолжай, Джон, — сказал Морган. — Переходи к другим обвинениям.
— К другим!… А вы думаете, что в них больше резона? Держите карман!… Дело испорчено по-вашему? Истинная правда; и как ещё испорчено-то! Я просто стыну при мысли о том, что вам угрожает… И до таких бед мы дошли, благодаря этому краснобаю, благодаря Гандсу с Андерсеном и вообще по милости идиотов, совавших свой нос туда, куда не следовало… Теперь, кстати, про последнее обвинение. Вы сердитесь, что я не даю вам убить мальчика. Да разве он не заложник? И разве заложник лишняя вещь в нашем скверном положении? Напротив, это единственная наша надежда на спасение. Убить мальчика? Что вы, помилуйте… Ещё что? Да, зачем я вас тогда остановил… Ну, что же худого из этого вышло? Разве не ходит к нам сюда каждый день доктор и не лечит вас всеми средствами? У Билля ранена голова, Джорджа трясёт лихорадка и он жёлт как лимон. Мешает разве доктор?… Или вы забыли ещё, что к острову идёт другой корабль? А когда он придёт, разве не лучше для нас, если мы сохраним заложника? Ослы! Поймите же, что ведь мы тогда переговоры можем вести, диктовать условия!… Теперь обвинение второе, которым я и закончу. Зачем я вступил в сделку и выпустил врагов из блокгауза? Я так думаю, что вы и сами знаете зачем. Разве не сами вы просили меня это сделать и ещё в ногах у меня валялись… да, валялись, ноги мне целовали, потому что совершенно упали духом. Припомните: дня через три вам грозила голодная смерть. Но всё это ничего в сравнении… Так уж сказать вам, для чего я это сделал? Ладно, так и быть. Вот для чего, на-те, возьмите!…
С этими словами он кинул на пол бумагу, которую я сейчас же узнал. То была карта, которую я нашёл в сундуке Билля Бунса. Только я никак не мог понять, для чего доктор выпустил её из рук.
Мятежники кинулись на неё, точно кошка на мышь. Я видел, как она переходила из рук в руки. Каждый вырывал её из рук другого, все смеялись от радости, кричали, прыгали как дети.
