Я слышалъ, какъ онъ вздыхалъ, глотая слюну, точно у него колъ стоитъ въ горлѣ.
Наконецъ вошелъ капитанъ, шумно растворивъ передъ собою двери, и, не глядя въ нашу сторону, прямо направился к столу, гдѣ я приготовилъ для него завтрак.
— Билль! — произнесъ незнакомецъ, стараясь поддѣлаться подъ самый густой басъ.
Капитанъ живо обернулся и увидалъ насъ. Загорѣлое лицо его вдругъ поблѣднѣло, такъ что остался сизымъ одинъ носъ. Точно онъ увидалъ или привидѣніе, или самого чорта, или даже что-нибудь еще хуже. Онъ какъ-то разомъ состарѣлся лѣтъ на двадцать, и я испугался, что вот-вотъ онъ сейчасъ упадетъ въ обморокъ.
— Что, Билль, узналъ меня? Не забылъ стараго товарища? — вскричалъ незнакомецъ.
— Черный Песъ! — въ ужасѣ пробормоталъ капитанъ.
— А то кто же? — возразилъ тотъ, собираясь съ духомъ по мѣрѣ того какъ росло смущеніе нашего постояльца. — Черный Песъ, пришедшій навѣстить своего стараго товарища. Да, дружище Билль, навидались мы съ тобой разныхъ видовъ съ тѣхъ поръ какъ я лишился двухъ пальцевъ на рукѣ.
И незнакомецъ протянулъ впередъ свою изувѣченную руку.
— Ты таки нашелъ меня, отыскалъ, чортъ тебя дери, — произнесъ наконецъ не своимъ голосомъ капитанъ. — Скажи по крайней мѣрѣ, зачѣмъ я тебѣ понадобился?
— Ай да Билль, узнаю тебя, дружище! Ты все такой же, как былъ, попрежнему рубишь напрямикъ. Люблю тебя за это. У меня у самого такая же привычка. Я сейчас спрошу себѣ стаканчикъ рому, — этотъ прелестный мальчикъ, котораго я уже успѣлъ полюбить, принесетъ мнѣ его конечно, — и мы съ тобой побесѣдуемъ какъ старые друзья. Неправда ли, Билль, вѣдь мы с тобой старые друзья, да?
Когда я вернулся съ ромомъ, они оба сидѣли у стола, накрытаго для одного капитана. Черный Песъ сидѣлъ спиной к двери, искоса поглядывая на своего „стараго друга“, какъ будто готовился дать стрекача въ сторону, лишь только это окажется нужнымъ.
Онъ велѣлъ мнѣ уйти и оставить за собой двери настежь, причемъ сдѣлалъ мнѣ слѣдующее внушеніе:
Я слышал, как он вздыхал, глотая слюну, точно у него кол стоит в горле.
Наконец вошел капитан, шумно растворив перед собою двери, и, не глядя в нашу сторону, прямо направился к столу, где я приготовил для него завтрак.
— Билль! — произнёс незнакомец, стараясь подделаться под самый густой бас.
Капитан живо обернулся и увидал нас. Загорелое лицо его вдруг побледнело, так что остался сизым один нос. Точно он увидал или привидение, или самого чёрта, или даже что-нибудь ещё хуже. Он как-то разом состарился лет на двадцать, и я испугался, что вот-вот он сейчас упадёт в обморок.
— Что, Билль, узнал меня? Не забыл старого товарища? — вскричал незнакомец.
— Чёрный Пёс! — в ужасе пробормотал капитан.
— А то кто же? — возразил тот, собираясь с духом по мере того как росло смущение нашего постояльца. — Чёрный Пёс, пришедший навестить своего старого товарища. Да, дружище Билль, навидались мы с тобой разных видов с тех пор как я лишился двух пальцев на руке.
И незнакомец протянул вперёд свою изувеченную руку.
— Ты таки нашёл меня, отыскал, чёрт тебя дери, — произнёс наконец не своим голосом капитан. — Скажи по крайней мере, зачем я тебе понадобился?
— Ай да Билль, узнаю тебя, дружище! Ты всё такой же, как был, по-прежнему рубишь напрямик. Люблю тебя за это. У меня у самого такая же привычка. Я сейчас спрошу себе стаканчик рому, — этот прелестный мальчик, которого я уже успел полюбить, принесёт мне его конечно, — и мы с тобой побеседуем как старые друзья. Неправда ли, Билль, ведь мы с тобой старые друзья, да?
Когда я вернулся с ромом, они оба сидели у стола, накрытого для одного капитана. Чёрный Пёс сидел спиной к двери, искоса поглядывая на своего „старого друга“, как будто готовился дать стрекача в сторону, лишь только это окажется нужным.
Он велел мне уйти и оставить за собой двери настежь, причём сделал мне следующее внушение:
