ментъ, и я попросилъ у него свою одежду. Онъ сказалъ мнѣ, что ту одежду, въ которой я спасся отъ кораблекрушенія, выкинули за бортъ. Одолженный имъ костюмъ изъ тика былъ для меня немного великъ, такъ какъ Монгомери былъ выше ростомъ и довольно толстъ.
Онъ принялся разсказывать о разныхъ вещахъ и, между прочимъ, сообщилъ, что капитанъ три четверти ихъ пути лежалъ пьянымъ въ своей каютѣ. Одѣваясь, я задалъ ему нѣсколько вопросовъ о курсѣ корабля. По его словамъ, корабль направлялся въ Гаваи, но долженъ былъ еще причалить къ берегу, не доѣзжая его.
— Гдѣ? — спросилъ я.
— На одномъ островѣ… на которомъ я живу. Насколько мнѣ помнится, онъ не имѣетъ названія! — Вытянувъ верхнюю губу, онъ посмотрѣлъ вдругъ на меня съ такимъ растеряннымъ видомъ, что мнѣ показалось, будто-бы мой вопросъ смутилъ его.
— Я готовъ! — проговорилъ я и вышелъ слѣдомъ за нимъ изъ каюты.
У откидной крышки лѣстницы какой-то человѣкъ загораживалъ намъ проходъ. Онъ стоялъ на послѣднихъ ступеняхъ, смотря въ люкъ. Это было безобразное, коротконогое, толстое и кривое существо; спина у него была выгнута, шея мохнатая и голова вдавлена въ плечи. Онъ былъ одѣтъ въ костюмъ изъ синей саржи. Я услышалъ яростное рычаніе собакъ, и вслѣдъ за этимъ человѣкъ сталъ спускаться задомъ; чтобы не быть имъ столкнутымъ съ лѣстницы, мнѣ пришлось отстранить его рукою, и онъ съ какою-то чисто звѣрской живостью обернулся назадъ. Благодаря этому, передо мною промелькнуло черное лицо, заставившее меня задрожать. Оно имѣло громадное сходство съ мордой, и въ его огромномъ полуоткрытомъ рту виднѣлись два ряда чрезвычайно большихъ бѣлыхъ зубовъ. Такихъ зубовъ я никогда не видалъ у человѣка. Его глаза были налиты кровью и съ бѣлымъ очень узенькимъ ободкомъ вокругъ бурыхъ зрачковъ. На всей этой фигурѣ лежалъ странный отпечатокъ безпокойства и сильнаго раздраженія.
мент, и я попросил у него свою одежду. Он сказал мне, что ту одежду, в которой я спасся от кораблекрушения, выкинули за борт. Одолженный им костюм из тика был для меня немного велик, так как Монгомери был выше ростом и довольно толст.
Он принялся рассказывать о разных вещах и, между прочим, сообщил, что капитан три четверти их пути лежал пьяным в своей каюте. Одеваясь, я задал ему несколько вопросов о курсе корабля. По его словам, корабль направлялся в Гавайи, но должен был еще причалить к берегу, не доезжая его.
— Где? — спросил я.
— На одном острове… на котором я живу. Насколько мне помнится, он не имеет названия! — Вытянув верхнюю губу, он посмотрел вдруг на меня с таким растерянным видом, что мне показалось, будто бы мой вопрос смутил его.
— Я готов! — проговорил я и вышел следом за ним из каюты.
У откидной крышки лестницы какой-то человек загораживал нам проход. Он стоял на последних ступенях, смотря в люк. Это было безобразное, коротконогое, толстое и кривое существо; спина у него была выгнута, шея мохнатая и голова вдавлена в плечи. Он был одет в костюм из синей саржи. Я услышал яростное рычание собак, и вслед за этим человек стал спускаться задом; чтобы не быть им столкнутым с лестницы, мне пришлось отстранить его рукою, и он с какою-то чисто зверской живостью обернулся назад. Благодаря этому, передо мною промелькнуло черное лицо, заставившее меня задрожать. Оно имело громадное сходство с мордой, и в его огромном полуоткрытом рту виднелись два ряда чрезвычайно больших белых зубов. Таких зубов я никогда не видал у человека. Его глаза были налиты кровью и с белым очень узеньким ободком вокруг бурых зрачков. На всей этой фигуре лежал странный отпечаток беспокойства и сильного раздражения.
