— Это человѣкъ, это человѣкъ,—затараторилъ мой вожатый,—человѣкъ, живой человѣкъ, подобный мнѣ!
— Довольно!—ворчливо прервалъ его голосъ, выходившій изъ мрака.
Я грызъ свой кокосовый орѣхъ среди напряженной тишины и старался, но безъ успѣха, увидѣть, что происходило въ темнотѣ.
— Это человѣкъ?—переспросилъ голосъ.—Онъ пришелъ жить съ нами?
Голосъ былъ сильный, немного запинался и заключалъ въ себѣ какую-то странную интонацію, которая особеннымъ образомъ дѣйствовала на меня; произношеніе, однако, было болѣе или менѣе правильное.
Человѣкъ-обезьяна посмотрѣлъ на меня, какъ бы ожидая чего-то. Я понялъ его молчаливый вопросъ и отвѣчалъ:
— Онъ пришелъ жить съ вами!
— Это человѣкъ; онъ долженъ изучить законъ!
Я начиналъ теперь различать среди царствующей темноты неясный черный контуръ существа, съ вдавленной въ плечи головой, сидѣвшаго въ углу на корточкахъ. Въ пещерѣ стало еще темнѣе отъ появленія у входнаго отверстія двухъ новыхъ головъ. Моя рука сильно сжала оружіе. Существо изъ темнаго угла заговорило возвышеннымъ голосомъ:
— Повторяйте слова!
Въ началѣ нельзя было разслышать его словъ, но вдругъ онъ громко растянулъ нараспѣвъ:
— Не ходить на четырехъ ногахъ—это законъ…
Я остолбенѣлъ.
— Повторяйте же слова!—пробормоталъ человѣкъ-обезьяна.
При этомъ онъ самъ повторилъ ихъ, и всѣ существа, которыя толпились у входа, поддакнули ему хоромъ съ какою-то грозной интонаціей въ голосѣ.
Я убѣдился, что мнѣ должно также повторять эту глупую формулу, и тогда началась безумная комедія. Голосъ впотьмахъ напѣвалъ фразу за фразой, на манеръ причитываній, а всѣ остальные присутствующіе повторяли ихъ. Произнося
— Это человек, это человек, — затараторил мой вожатый, — человек, живой человек, подобный мне!
— Довольно! — ворчливо прервал его голос, выходивший из мрака.
Я грыз свой кокосовый орех среди напряженной тишины и старался, но без успеха, увидеть, что происходило в темноте.
— Это человек? — переспросил голос. — Он пришел жить с нами?
Голос был сильный, немного запинался и заключал в себе какую-то странную интонацию, которая особенным образом действовала на меня; произношение, однако, было более или менее правильное.
Человек-обезьяна посмотрел на меня, как бы ожидая чего-то. Я понял его молчаливый вопрос и отвечал:
— Он пришел жить с вами!
— Это человек; он должен изучить закон!
Я начинал теперь различать среди царствующей темноты неясный черный контур существа, с вдавленной в плечи головой, сидевшего в углу на корточках. В пещере стало еще темнее от появления у входного отверстия двух новых голов. Моя рука сильно сжала оружие. Существо из темного угла заговорило возвышенным голосом:
— Повторяйте слова!
Вначале нельзя было расслышать его слов, но вдруг он громко растянул нараспев:
— Не ходить на четырех ногах — это закон…
Я остолбенел.
— Повторяйте же слова! — пробормотал человек-обезьяна.
При этом он сам повторил их, и все существа, которые толпились у входа, поддакнули ему хором с какою-то грозной интонацией в голосе.
Я убедился, что мне должно также повторять эту глупую формулу, и тогда началась безумная комедия. Голос впотьмах напевал фразу за фразой, на манер причитываний, а все остальные присутствующие повторяли их. Произнося
