Проходили минуты, тишина ничѣмъ не нарушалась, и, спустя часъ, мужество вернулось ко мнѣ.
Въ это время я не былъ уже ни слишкомъ пораженъ страхомъ, ни слишкомъ несчастенъ, такъ какъ, если можно такъ выразиться, вышелъ за предѣлы страха и отчаянія. Моя жизнь окончательно потеряна; такое твердое убѣжденіе дѣлало меня способнымъ рѣшиться на все. Даже у меня было неопредѣленное желаніе увидѣть Моро, встрѣтиться съ нимъ лицомъ къ лицу. Во время перехода по водѣ у меня возникла мысль, что, въ случаѣ крайней опасности, я имѣлъ средство, по крайней мѣрѣ, избѣгнуть страданій, такъ какъ никто не могъ помѣшать мнѣ утопиться. Я даже былъ готовъ привести эту мысль въ исполненіе немедленно, но страшное любопытство увидѣть, чѣмъ окончится приключеніе, интересъ увидѣть свою роль въ событіяхъ удержали меня отъ этого. Я протянулъ свои онѣмѣвшія руки, пораненыя острыми шипами; посмотрѣлъ на окружающія деревья, и среди зелени ихъ мои глаза остановились на черномъ лицѣ, украдкой наблюдавшемъ за мной.
Въ этомъ лицѣ я узналъ обезьяно-подобное созданіе, которое являлось уже на берегъ встрѣтить шлюпку; уродъ сидѣлъ на кривомъ стволѣ пальмы. Я сжалъ свою палку въ рукѣ и поднялся, смотря ему въ лицо. Онъ принялся бормотать.
— Вы… вы… вы… — вотъ все, что сначала можно было понять.
Неожиданно онъ соскочилъ на землю и, раздвинувъ вѣтви, съ любопытствомъ посмотрѣлъ на меня.
Къ этому существу я не испытывалъ такого отвращенія, какое чувствовалъ къ другимъ людямъ-животнымъ при встрѣчѣ съ ними.
— Вы… — сказалъ онъ, — были въ лодкѣ…
Онъ говорилъ, слѣдовательно, былъ человѣкомъ, по крайней мѣрѣ, такимъ-же, какъ и слуга Монгомери.
— Да, — отвѣтилъ я, — я прибылъ на лодкѣ… пересѣвъ вънее съ корабля!
— О!.. — началъ онъ.
Проходили минуты, тишина ничем не нарушалась, и, спустя час, мужество вернулось ко мне.
В это время я не был уже ни слишком поражен страхом, ни слишком несчастен, так как, если можно так выразиться, вышел за пределы страха и отчаяния. Моя жизнь окончательно потеряна; такое твердое убеждение делало меня способным решиться на все. Даже у меня было неопределенное желание увидеть Моро, встретиться с ним лицом к лицу. Во время перехода по воде у меня возникла мысль, что, в случае крайней опасности, я имел средство по крайней мере избегнуть страданий, так как никто не мог помешать мне утопиться. Я даже был готов привести эту мысль в исполнение немедленно, но страшное любопытство увидеть, чем окончится приключение, интерес увидеть свою роль в событиях удержали меня от этого. Я протянул свои онемевшие руки, пораненые острыми шипами; посмотрел на окружающие деревья, и среди зелени их мои глаза остановились на черном лице, украдкой наблюдавшем за мной.
В этом лице я узнал обезьяноподобное создание, которое являлось уже на берег встретить шлюпку; урод сидел на кривом стволе пальмы. Я сжал свою палку в руке и поднялся, смотря ему в лицо. Он принялся бормотать.
— Вы… вы… вы… — вот все, что сначала можно было понять.
Неожиданно он соскочил на землю и, раздвинув ветви, с любопытством посмотрел на меня.
К этому существу я не испытывал такого отвращения, какое чувствовал к другим людям-животным при встрече с ними.
— Вы… — сказал он, — были в лодке…
Он говорил, следовательно, был человеком, по крайней мере таким же, как и слуга Монгомери.
— Да, — ответил я, — я прибыл на лодке… пересев в нее с корабля!
— О!.. — начал он.
