какъ бы тамъ ни было, звѣрь не отваживался нападать. Сжавъ зубы, я направился прямо на него. Мнѣ, во что бы то ни стало, не хотѣлось обнаруживать своего страха. Я проложилъ себѣ дорогу сквозь частые большіе кусты съ бѣлыми цвѣтами и увидѣлъ урода не болѣе какъ въ 20 шагахъ, въ нерѣшительности посматривающаго на меня. Я сдѣлалъ еще два или три шага, не переставая пристально смотрѣть на него, и вскричалъ:
— Кто вы такой?
Онъ старался выдержать мой взглядъ.
— Нѣтъ! — произнесло вдругъ чудовище и, повернувшись на пяткахъ, побѣжало подпрыгивая черезъ небольшую рощицу. Затѣмъ, снова обернувшись, оно принялось опять глядѣть на меня: среди темныхъ густыхъ вѣтвей глаза его такъ и сверкали.
Я задыхался; однако, чувствуя, что единственнымъ спасеніемъ для меня было идти прямо навстрѣчу опасности, рѣшительно двинулся къ нему. Сдѣлавъ полуоборотъ, уродъ скрылся во мракѣ. И еще разъ сверкнули его глаза и исчезли.
Тутъ только я сообразилъ, что поздній часъ могъ имѣть для меня пагубныя послѣдствія. Прошло уже нѣсколько времени, какъ солнце скрылось за горизонтомъ; наступали короткія тропическія сумерки, ночная бабочка, предвѣстница ночи, тихо кружилась надъ моей головой. Чтобы не провести ночи среди скрытыхъ опасностей таинственнаго лѣса, мнѣ слѣдовало спѣшить возвратиться въ ограду.
Возвращеніе въ обиталище страданій вовсе не улыбалось мнѣ, но мысль быть застигнутымъ темнотою и всѣмъ тѣмъ, что скрывалось за ней, еще болѣе ужасала меня. Кинувъ послѣдній взглядъ на голубоватый мракъ, скрывшій въ себѣ странное существо, я принялся спускаться съ холма къ ручью, стараясь слѣдовать той-же дорогой, которой шелъ раньше.
Я осторожно подвигался впередъ, въ большомъ смущеніи отъ всего видѣннаго, и вскорѣ очутился на ровномъ мѣстѣ, заваленномъ стволами срубленныхъ деревьевъ. Свѣтлыя сумерки, заступившія мѣсто красноватаго зарева отъ заката солнца,
как бы там ни было, зверь не отваживался нападать. Сжав зубы, я направился прямо на него. Мне во что бы то ни стало не хотелось обнаруживать своего страха. Я проложил себе дорогу сквозь частые большие кусты с белыми цветами и увидел урода не более как в двадцати шагах, в нерешительности посматривающего на меня. Я сделал еще два или три шага, не переставая пристально смотреть на него, и вскричал:
— Кто вы такой?
Он старался выдержать мой взгляд.
— Нет! — произнесло вдруг чудовище и, повернувшись на пятках, побежало, подпрыгивая, через небольшую рощицу. Затем, снова обернувшись, оно принялось опять глядеть на меня, среди темных густых ветвей глаза его так и сверкали.
Я задыхался; однако, чувствуя, что единственным спасением для меня было идти прямо навстречу опасности, решительно двинулся к нему. Сделав полуоборот, урод скрылся во мраке. И еще раз сверкнули его глаза и исчезли.
Тут только я сообразил, что поздний час мог иметь для меня пагубные последствия. Прошло уже несколько времени, как солнце скрылось за горизонтом; наступали короткие тропические сумерки, ночная бабочка, предвестница ночи, тихо кружилась над моей головой. Чтобы не провести ночи среди скрытых опасностей таинственного леса, мне следовало спешить возвратиться в ограду.
Возвращение в обиталище страданий вовсе не улыбалось мне, но мысль быть застигнутым темнотою и всем тем, что скрывалось за ней, еще более ужасала меня. Кинув последний взгляд на голубоватый мрак, скрывший в себе странное существо, я принялся спускаться с холма к ручью, стараясь следовать той же дорогой, которой шел раньше.
Я осторожно подвигался вперед, в большом смущении от всего виденного, и вскоре очутился на ровном месте, заваленном стволами срубленных деревьев. Светлые сумерки, заступившие место красноватого зарева от заката солнца,
