полуденнаго солнца. Проходя мимо главнаго входа, я замѣтилъ, что онъ снова былъ запертъ.
На вольномъ воздухѣ крики звучали еще сильнѣе; въ нихъ какъ-будто выражались страданія всего міра, слившіяся въ одинъ голосъ. Однако, мнѣ кажется, — объ этомъ я давно думалъ, — что, если-бы точно такое же страданіе испытывалось кѣмъ-нибудь вблизи меня, но не выражалось-бы никакими звуками, я отнесся-бы къ нему довольно хладнокровно. Жалость охватываетъ насъ, главнымъ образомъ, тогда, когда страданія проявляются голосомъ, терзающимъ наши нервы. Не смотря на блескъ солнца и зелень деревьевъ, колеблемыхъ свѣжимъ морскимъ вѣтеркомъ, все вокругъ меня возбуждало во мнѣ только смятеніе, и пока я находился въ сферѣ криковъ, черные и красные призраки носились передъ моими глазами.
полуденного солнца. Проходя мимо главного входа, я заметил, что он снова был заперт.
На вольном воздухе крики звучали еще сильнее, в них как будто выражались страдания всего мира, слившиеся в один голос. Однако, мне кажется, — об этом я давно думал, — что, если бы точно такое же страдание испытывалось кем-нибудь вблизи меня, но не выражалось бы никакими звуками, я отнесся бы к нему довольно хладнокровно. Жалость охватывает нас главным образом тогда, когда страдания проявляются голосом, терзающим наши нервы. Несмотря на блеск солнца и зелень деревьев, колеблемых свежим морским ветерком, все вокруг меня возбуждало во мне только смятение, и пока я находился в сфере криков, черные и красные призраки носились перед моими глазами.
Я пробирался сквозь кустарники, покрывавшіе склонъ позади дома, нисколько не заботясь знать, куда иду. Кругомъ меня росли густыя и тѣнистыя деревья съ прямыми стволами, и вскорѣ, черезъ нѣкоторый промежутокъ времени, я очутился на другомъ откосѣ, спускающемся къ ручейку, который текъ по узкой долинѣ. Я остановился и прислушался. Разстояніе ли, пройденное мною, или масса кустарниковъ ослабили всѣ звуки, которые могли исходить изъ-за ограды. Въ воздухѣ было тихо. Вдругъ съ легкимъ шумомъ появился кроликъ и скрылся за холмомъ. Я усѣлся въ тѣни на берегу. Мѣсто было восхитительное. Ручеекъ скрывался среди роскошной растительности, покрывавшей оба его берега, за исключеніемъ одного мѣста, гдѣ мнѣ можно было видѣть отраженіе ея въ сверкающей водѣ. Съ другой стороны, сквозь голубоватый туманъ я замѣтилъ деревья и ліаны причудливыхъ очертаній, а надъ ними высилось яркое голубое небо. Здѣсь и тамъ пятна бѣлаго и алаго цвѣта обнаруживали пучки цвѣтковъ ползучихъ
Я пробирался сквозь кустарники, покрывавшие склон позади дома, нисколько не заботясь знать, куда иду. Кругом меня росли густые и тенистые деревья с прямыми стволами, и вскоре, через некоторый промежуток времени, я очутился на другом откосе, спускающемся к ручейку, который тек по узкой долине. Я остановился и прислушался. Расстояние ли, пройденное мною, или масса кустарников ослабили все звуки, которые могли исходить из-за ограды. В воздухе было тихо. Вдруг с легким шумом появился кролик и скрылся за холмом. Я уселся в тени на берегу. Место было восхитительное. Ручеек скрывался среди роскошной растительности, покрывавшей оба его берега, за исключением одного места, где мне можно было видеть отражение ее в сверкающей воде. С другой стороны сквозь голубоватый туман я заметил деревья и лианы причудливых очертаний, а над ними высилось яркое голубое небо. Здесь и там пятна белого и алого цвета обнаруживали пучки цветков ползучих
