свою очередь, своими разбѣгающимися во всѣ стороны глазами подсматривало за мною. Монгомери объявилъ мнѣ, что онъ будетъ завтракать вмѣстѣ со мною, тогда какъ Моро, слишкомъ занятый новыми работами, не придетъ вовсе.
— Моро, — произнесъ я, — это имя мнѣ знакомо!
— Вотъ какъ?.. Ахъ, чортъ возьми! Какой я оселъ, что произнесъ его! Слѣдовало-бы прежде подумать объ этомъ. Коли такъ, то дѣлать нечего; можно сказать, что у васъ въ рукахъ теперь нѣкоторыя данныя для разъясненія нашихъ тайнъ! Не угодно-ли вамъ виски?
— Нѣтъ, благодарю, я никогда не употребляю спиртныхъ напитковъ!
— Мнѣ слѣдовало-бы поступать подобно вамъ. Но теперь… Къ чему закрывать дверь, когда воръ уже удалился? Этотъ адскій напитокъ, — одна изъ причинъ моего присутствія здѣсь. Онъ и туманная ночь. Я разсчитывалъ на свою счастливую звѣзду, какъ вдругъ Моро предложилъ мнѣ сопровождать его. Это странно…
— Монгомери, — проговорилъ я въ моментъ, когда наружная дверь затворилась, — почему у вашего слуги остроконечныя уши?
Онъ пробормоталъ проклятіе, въ теченіе минуты съ набитымъ ртомъ пристально глядѣлъ на меня и повторилъ:
— Остроконечныя уши?
— Да, — продолжалъ я насколько возможно спокойно, не смотря на стѣсненіе въ груди, — да, его уши заострены и покрыты тонкой черной шерстью!
Съ притворнымъ равнодушіемъ онъ налилъ себѣ виски и воды и произнесъ:
— Можетъ быть, что… его волосы прикрывали уши!
— Конечно, можетъ быть, но я видѣлъ ихъ въ то время, когда онъ наклонился, чтобы поставить на столъ кофе, посланный вами мнѣ сегодня утромъ. Кромѣ того, глаза у него свѣтятся въ темнотѣ!
Монгомери былъ пораженъ предложеннымъ мною вопросомъ.
— Я всегда думалъ, — произнесъ онъ съ развязностью,
свою очередь, своими разбегающимися во все стороны глазами подсматривало за мною. Монгомери объявил мне, что он будет завтракать вместе со мною, тогда как Моро, слишком занятый новыми работами, не придет вовсе.
— Моро, — произнес я, — это имя мне знакомо!
— Вот как?.. Ах, черт возьми! Какой я осел, что произнес его! Следовало бы прежде подумать об этом. Коли так, то делать нечего; можно сказать, что у вас в руках теперь некоторые данные для разъяснения наших тайн! Не угодно ли вам виски?
— Нет, благодарю, я никогда не употребляю спиртных напитков!
— Мне следовало бы поступать подобно вам. Но теперь… К чему закрывать дверь, когда вор уже удалился? Этот адский напиток — одна из причин моего присутствия здесь. Он и туманная ночь. Я рассчитывал на свою счастливую звезду, как вдруг Моро предложил мне сопровождать его. Это странно…
— Монгомери, — проговорил я в момент, когда наружная дверь затворилась, — почему у вашего слуги остроконечные уши?
Он пробормотал проклятие, в течение минуты с набитым ртом пристально глядел на меня и повторил:
— Остроконечные уши?
— Да, — продолжал я насколько возможно спокойно, несмотря на стеснение в груди, — да, его уши заострены и покрыты тонкой черной шерстью!
С притворным равнодушием он налил себе виски и воды и произнес:
— Может быть, что… его волосы прикрывали уши!
— Конечно, может быть, но я видел их в то время, когда он наклонился, чтобы поставить на стол кофе, посланный вами мне сегодня утром. Кроме того, глаза у него светятся в темноте!
Монгомери был поражен предложенным мною вопросом.
— Я всегда думал, — произнес он с развязностью,
