— Онъ умеръ, — подтвердило чудовище, — они видѣли!
Судя по всему, въ этой толпѣ не было ничего угрожающаго. Казадось, они были приведены въ замѣшательство и испуганы.
— Гдѣ онъ? — спросилъ Монгомери.
— Тамъ, внизу! — сказало чудовище, протягявая руку.
— Существуетъ-ли теперь законъ? — спросилъ Человѣкъ-Обезьяна.
— Развѣ можетъ существовать еще что-либо, когда онъ на самомъ дѣлѣ умеръ? Есть-ли законъ? — повторплъ двуногій, одѣтый въ бѣлое.
— Развѣ есть законъ, ты, «Второй съ плетью?» Умеръ-ли онъ? — разспрашивало чудовище съ сѣрою шерстью.
Всѣ внимательно наблюдали за нами.
— Прендикъ, — проговорилъ Монгомери, посмотрѣвъ на меня, — онъ умеръ… это очевидно!
Я стоялъ сзади во время предыдущаго разговора и понялъ, что чудовища говорили правду. Быстро пробравшись впередъ, я проговорилъ увѣреннымъ тономъ:
— Дѣти закона, онъ не умеръ… Онъ живъ! Онъ только измѣнилъ форму, внѣшній видъ тѣла… Онъ тамъ… — я поднялъ руку къ небу — оттуда онъ на васъ смотритъ и видитъ васъ, хотя вы нѣкоторое время не будете вндѣть его. Страшитесь закона!
Я пристально и смѣло смотрѣлъ на нихъ. Они подъ вліяніемъ моего взгляда попятились назадъ.
— Онъ великъ! Онъ добръ! — сказалъ Человѣкъ-Обезьяна, боязливо устремляя глаза въ густую чащу листвы.
— А другое существо? — спросилъ я.
— Звѣрь, который истекалъ кровью и бѣгалъ, воя и плача, также умеръ! — отвѣчало, слѣдившее за моимъ взглядомъ, сѣрое чудовище.
— Все кончено, все кончено! — бормоталъ Монгомери.
— Второй съ плетью… — начало сѣрое чудовище.
— Ну, что-жъ? — перебилъ я его. — …сказалъ, что онъ умеръ!
