„Зефиръ, старинный другъ при аерныхъ путяхъ,
„Увидѣвъ Душиньку въ толь видимыхъ бѣдахъ,
„Не ждалъ себѣ о томъ особаго приказа,
„Оставилъ всѣ дѣла въ высокихъ Небесахъ,
„Тряхнулъ крыломъ, порхнулъ три раза,
„И Душиньку тогда, летящую на низъ,
„Прикрылъ воскриліемъ своихъ водзушныхъ ризъ,
„Отъ всякой наглости толпы разносторонной,
„Какъ должно подхватилъ,
„Какъ должно отдалилъ
„Отъ пропасти бездонной,
„И тихо положилъ
„На мягкихъ муравахъ долины благовонной.
„Онъ воздухъ тихимъ тамъ дыханьемъ растворилъ,
„Бореямъ дерскимъ дуть надъ нею запретилъ,
„И долго прочь не отходилъ,
„Забывъ свою любезну Флору;
„Скорбѣлъ, что скоро путь свершилъ,
„Что долго Душинькѣ не могъ служить въ подпору.
„Увидѣвъ тамъ она себя на муравахъ,
„Невѣдомыми ей судьбами,
„И кустъ ясминный въ головахъ,
„Межъ разными вокругъ цвѣтами,
„Такую истинну сперва за сонъ почла
„И щупала себя, въ сомнѣніи и въ дивѣ,
„И долго вѣрить не могла,
„Чтобъ кинувшись была
„Еще на свѣтѣ въ живѣ,
„Забывшися потомъ,
„Заснула крѣпкимъ сномъ;
„Но видѣлаль во снѣ, что было съ ней доселѣ,
„Худоель, доброель на дѣлѣ,
„Супруга на горѣ, иль спящаго въ постелѣ,
„Иль грозную его разгнѣванную мать,
