О! слава, слава въ свѣтѣ сильныхъ!
Ты точно есть сей водопадъ.
Онъ водъ стремленіемъ обильныхъ
И шумомъ льющихся прохладъ
Великолѣпенъ, свѣтлъ, прекрасѣнъ,
Чудесенъ, силенъ, громокъ, ясенъ;
Дивиться вкругъ себя людей
Всегда толпами собираетъ:
Но естьли онъ водой своей
Удобно всѣхъ не напояетъ,
Коль рветъ брега, — и въ быстротахъ
Его нѣтъ выгодъ смертнымъ: — ахъ!
Не лучшель менѣе извѣстнымъ,
А болѣе полезнымъ быть;
Подобясь ручейкамъ прелестнымъ,
Поля, луга, сады кропить,
И тихимъ въ далекѣ журчаньемъ
Потомство привлекать съ вниманьемъ?
Пусть на обросшій дерномъ холмъ
Пріидетъ путникъ и возсядетъ,
И наклонясь своимъ челомъ
На подписанье гроба, скажетъ:
Не только славный лишь войной,
Здѣсь скрытъ великій мужъ душой.
О! будь безсмертенъ, витязь бранный,
Когда ты весь соблюлъ свой долгъ! —
Вѣщалъ сѣдиной мужъ вѣнчанный,
И въ небеса воззрѣвъ умолкъ. —
Умолкъ, — и гласъ его промчался,
Гласъ мудрый всюду раздавался.
Но кто тамъ идетъ по холмамъ,
Глядясь, какъ мѣсяцъ, въ воды черны?
Чья тѣнь спѣшитъ по облакамъ
Въ воздушныя жилища горны?
