Ревъ вѣтровъ, скрыпъ деревъ дебелыхъ,
Стенанье филиновъ и совъ,
И вѣщихъ гласъ въ дали животныхъ,
И тихій щорогъ вкругъ безплотныхъ.
Онъ слышитъ: сокрушилась ель,
Станица врановъ встрепетала,
Кремнистый холмъ далъ страшну щель,
Гора съ богатствами упала;
Грохочетъ эхо по горамъ,
Какъ громъ гремящій по громамъ.
Онъ зритъ одѣту въ ризы черны
Крылату нѣкую жену,
Власы имѣвшу разпущенны,
Какъ смертну вѣсть, или войну,
Съ касой въ рукахъ, съ трубой стоящу,
И слышитъ онъ — проснись! — гласящу.
На шлемѣ у нея орелъ
Сидѣлъ съ перуномъ помраченнымъ,
Въ немъ гербъ отечества онъ зрѣлъ;
И бывъ мечтой сей возбужденнымъ,
Вздохнулъ и испустя слезъ дождь,
Вѣщалъ: „знать умеръ нѣкій вождь!
Блаженъ, когда стремясь за славой,
Онъ пользу общую хранилъ,
Былъ милосердъ въ войнѣ кровавой
И самыхъ жизнь враговъ щадилъ:
Благословенъ средь поздныхъ вѣковъ!
Да будетъ другъ сей человѣковъ!
Бдагословенна похвала
Надгробная его да будетъ,
Когда всякъ жизнь его, дѣла,
По пользамъ только помнить будетъ;
Когда не блескъ его прельщалъ
И славы ложной не искалъ!
