Сошла Октябрска нощь на землю,
На лоно мрачной тишины;
Нигдѣ я ничего не внемлю,
Кромѣ ревущія волны,
О камни съ высоты дробимой,
И снѣжною горою зримой.
Пустыня, взоръ насупя свой,
Утесы и скалы дремали;
Волнистой облака грядой
Тихонько мимо пробѣгали,
Изъ коихъ трепетна, блѣдна,
Проглядывала внизъ луна.
Глядѣла, и едва блистала,
Предъ старцемъ преклонивъ рога,
Какъ бы съ почтеньемъ познавала
Въ немъ своего того врага,
Котораго она страшилась,
Кому вселенная дивилась.
Онъ спалъ, — и чудотворный сонъ
Мечты ему являлъ геройски:
Казалося ему, что онъ
Непобѣдимы водитъ войски;
Что вкругъ его перунъ молчитъ,
Его лишь мановенья зритъ.
Что огнедышущи за перстомъ
Ограды въ слѣдъ его идутъ;
Что въ полѣ гладкомъ, вкругъ отверстомъ,
По слову одному ростутъ
Полки его изъ скрытыхъ становъ,
Какъ холмы въ морѣ изъ тумановъ.
Что только по травѣ росистой
Ночные знать его шаги;
Что утромъ пыль, подъ твердью чистой,
Ужъ поздо зрятъ его враги;
