Онѣ суть смертныхъ похвала.
Калигула! твой конь въ Сенатѣ
Не могъ сіять, сіяя въ златѣ:
Сіяютъ добрыя дѣла.
Оселъ останется осломъ,
Хотя осыпь его звѣздами;
Гдѣ должно дѣйствовать умомъ,
Онъ только хлопаетъ ушами.
О! тщетно щастія рука,
Противъ естественнаго чина,
Безумца рядитъ въ господина,
Или въ шумиху дурака.
Какихъ ни вымышляй пружинъ,
Чтобъ мужу бую умудриться;
Не можно вѣкъ носить личинъ,
И истина должна открыться.
Когда не свергъ въ бояхъ, въ судахъ,
Въ совѣтахъ царскихъ, сопостатовъ:
Всякъ думаетъ, что я Чупятовъ,
Въ Марокскихъ лентахъ и звѣздахъ.
Оставя скипертъ, тронъ, чертогъ,
Бывъ странникомъ, въ пыли и въ потѣ,
Великій Петръ, какъ нѣкій Богъ,
Блисталъ величествомъ въ работѣ:
Почтенъ и въ рубище герой!
Екатерина, въ низкой долѣ,
И не на Царскомъ бы престолѣ,
Была великою женой,
И впрямь, коль самолюбья лесть,
Не обуялабъ умъ надменный;
Что наше благородство, честь,
Какъ не изящности душевны?
Я князь, — коль мой сіяетъ духъ;
Владѣлецъ, — коль страстьми владѣю;
