И эхо есть не звукъ, что гласы повторяетъ,
То Нимфа во слезахъ Нарцисса вспоминаетъ,
Еней перенесенъ на Африканскій брегъ,
Въ страну, въ которую имѣли вѣтры бѣгъ
Не приключеніемъ; но гнѣвная Юнона
Стремится погубить остатокъ Иліона.
Эолъ въ угодность ей Средьземный понтъ терзалъ,
И грозные валы до облакъ воздымалъ.
Онъ мстилъ Парисовъ судъ за выигрышъ Венеры,
И вѣтрамъ разтворилъ глубокія пещеры.
По семъ разсмотримъ мы свойство и силу драмъ,
Какъ долженъ представлять творецъ пороки намъ,
И какъ должна цвѣсти святая добродѣтель;
Посадской, Дворянинъ, Маркизъ, Графъ, Князь, владѣтель
Возходятъ на театръ: творецъ находитъ путь,
Смотрителей своихъ, чрезъ дѣйство умъ тронуть.
Когда захочешь слезъ, введи меня ты въ жалость,
Для смѣху предо мной представь мірскую шалость.
Не представляй двухъ дѣйствъ, къ смѣшенію мнѣ думъ.
Смотритель къ одному свой устремляетъ умъ.
Ругается смотря единаго онъ страстью,
И безпокойствуетъ единаго напастью;
Аѳины и Парижъ зря красну царску дщерь,
Котору умерщвлялъ отецъ, какъ лютый звѣрь,
Въ стенаніи своемъ единогласны были,
И только лишь о ней потоки слезны лили.
Не тщись глаза и слухъ различіемъ прельстить,
И бытіе трехъ лѣтъ мнѣ въ три часа вмѣстить:
Старайся мнѣ въ игрѣ часы часами мѣрить;
Чтобъ я забывшися, возмогъ тебѣ повѣрить,
Что будто не игра то дѣйствіе твое;
Но самое тогда случившесь бытіе.
И не бренчи въ стихахъ пустыми мнѣ словами,
Скажи мнѣ только то, что скажутъ страсти сами.
