Но только ли того? не можно и помыслить,
Чтобъ враки мнѣ писцовъ подробно всѣ исчислить.
Кто пишетъ, долженъ мысль прочистить напередъ,
И прежде самому себѣ подать въ томъ свѣтъ;
Но многіе писцы о томъ не разсуждаютъ,
Довольны только тѣмъ, что рѣчи составляютъ.
Несмысленны чтецы, хотя ихъ не поймутъ,
Дивятся имъ, и мнятъ, что будто тайна тутъ,
И разумъ свой покрывъ, читая, темнотою,
Невнятный складъ писца приемлютъ красотою.
Нѣтъ тайны никакой безумственно писать.
Искусство, чтобъ свой слогъ исправно предлагать,
Чтобъ мнѣніе творца воображалось ясно,
И рѣчи бы текли свободно и согласно.
Письмо, что грамоткой простой народъ зоветъ,
Съ отсутствующими обычну рѣчь ведетъ:
Быть должно безъ затѣй и кратко сочиненно,
Какъ просто говоримъ, такъ просто изъясненно,
Но кто не наученъ исправно говорить,
Тому не безъ труда и грамотку сложить.
Слова, которыя предъ обществомъ бываютъ,
Хоть ихъ перомъ, хотя языкомъ предлагаютъ,
Гораздо должны быть пышнѣе сложены,
И риторскибъ красы въ нихъ были включены,
Которыя въ простыхъ словахъ хоть необычны;
Но къ важности рѣчей потребны и приличны,
Для изъясненія разсудка и страстей,
Чтобъ тѣмъ входить въ сердца, и привлекать людей.
Намъ въ ономъ щастлива природа путь являетъ,
И двери чтеніе къ искусству отверзаетъ.
По семъ скажу, какой похваленъ переводъ:
Имѣетъ въ слогѣ всякъ различіе народъ.
Что очень хорошо на языкѣ Французскомъ,
То можетъ въ точности быть скаредно на Русскомъ.
