чтобъ поставлять ихъ на своихъ мѣстахъ. Государь долженъ неустрашимое имѣть стремленіе ко благу общества, и употребляетъ самыя неложныя къ тому способы съ разборчивостію; ежели онъ дѣлаетъ что нибудь по вдохновенію, тѣмъ не менѣе и сіе ему принадлежитъ, и слава отъ сего произходящая, возходитъ къ своему началу.
„Не должно думать, чтобъ высокія дарованія в добродѣтели встрѣчались и соединялись въ извѣстномъ только вѣкѣ и извѣстной землѣ: надлежитъ предположить нѣкоторый магнить, ихъ привлекающій; дыханіе, ихъ разкрывающее; духъ, ихъ оживляющій, средоточіе дѣятельности, которое около себя ихъ привязываетъ. И такъ нѣтъ ничего справедливѣе, какъ приписывать государю, умѣющему царствовать, всю славу его царствованія. Все, что онъ вдохнулъ, онъ то сдѣлалъ, и почесть за оное ему принадлежитъ.
„Воззрите на государя, который союзомъ довѣренности и любви соединяетъ всѣ части своего владычества, составляетъ изъ него одно тѣло, коего онъ есть душа; ободряетъ размноженіе народа и промышленность; въ цвѣтущее состояніе приводитъ торговлю и земледѣліе; возбуждаетъ, поощряетъ художества, дарованія творитъ дѣятельными и добродѣтели плодородными. Таковый государь безъ пролитія единой слезы подданныхъ, единой капли крови на землю, собираетъ въ нѣдрахъ спокойствія безмѣрное сокровище славы, и жатва оной принадлежитъ рукѣ ее посѣявшей.
„Но слава, такъ какъ и свѣтъ, сообщается, чрезъ то не ослабѣвая: слава государя разливается на всѣхъ его подданныхъ, и каждый изъ великихъ людей, коихъ труды къ тому споспѣшествуютъ, въ особливости блистаетъ лучемъ отъ него истекающимъ. Говорили одинакимъ образомъ: великій Конде, великій Колбертъ,
