„Не столько страхъ, корысть и подлость, сколько ослѣпленіе, мечта и изступленіе преклонили ученыхъ утвердить славу знаменитыхъ злодѣяній. Они поражаются удивительною силою ума въ великихъ злодѣйствахъ, такъ какъ въ великихъ добродѣтеляхъ. Живое воображеніе не иначе громъ ихъ себѣ представляло, какъ чудеснымъ разверстіемъ силъ природы; какъ великолѣпною, требующею живописанія картиною. Удивляясь причинѣ, хвалили дѣйствія; такимъ-то образомъ тираны во всѣхъ земляхъ учинились героями.
„Люди, рожденные къ славѣ, искали оную тамъ, гдѣ людское мнѣніе оную полагало. Александръ безпрестанно имѣлъ предъ глазами баснь о Ахиллесѣ[1], Карлъ XII Курціеву Исторію о Александрѣ. Отсюда-то оное бѣдственное соревнованіе, которое изъ двухъ царей, исполненныхъ мужества и дарованій, содѣлало двухъ безчеловѣчныхъ ратниковъ. Романъ Квинта Курція, можетъ быть, причинилъ нещастія Швеціи: поема Гомерова причинила бѣдствія Индіи; о когда бы Исторія Карла XII не иное что предала потомству, какъ только однѣ его добродѣтели!
„Одинъ мудрый можетъ быть хорошимъ стихотворцемъ, говорили Стоики, и справедливо: ибо безъ праваго разума и чистаго сердца, одно воображеніе есть Цирцея, а стройность (гармонія) Сирена.
„Такъ же судить должно о Историкѣ и Ораторѣ, какъ и о Стихотворцѣ: естьли они просвѣщенны и добродѣтельны, то они суть органы справедливости и свѣтильники истинны; естьли же пристрастны и развращенны, то они угодники щастія, и подлые ласкатели беззаконія.
- ↑ Гомерову Иліаду.
