охотнику, который собираетъ книги не по слѣпой къ нимъ привязанности, а по истинному ихъ достоинству. Собирать книги без всякаго разбора, не значитъ любить ихъ; слѣдовательно не тотъ, у кого ихъ много, а кто имѣет лучшія, заслуживаетъ название Библіофила. Естьли Библіоманъ уважается въ отношеніи къ книжной торговлѣ, то Библіофилъ несравненно болѣе заслуживаетъ почтеніе вразсужденіи наукъ и художествъ.
Библіотафъ, по словопроизводству, есть зарыватель книгъ. Так называютъ тѣхъ Библіомановъ, или Библіофиловъ, которые собираютъ книги для того, что бы скрывать ихъ. Сіи чудаки, вразсужденіи книгъ суть тоже, что скупые вразсужденіи денегъ. На ихъ сокровище нельзя взглянуть, не оскорбляя ихъ. Къ нещастію наукъ, Библіотафы вездѣ нерѣдки. Они причиняютъ величайшій вредъ людям, упражняющимся в науках, которые не въ состояніи имѣть такихъ рѣдкостей, и кои бы у нихъ могли найти великіе пособія. В лѣтописяхъ народнаго просвѣщенія, имена ихъ воспоминались бы вмѣстѣ съ пожарами, наводненіями и нашествіемъ варваровъ, естьли
охотнику, который собирает книги не по слепой к ним привязанности, а по истинному их достоинству. Собирать книги без всякого разбора, не значит любить их; следовательно не тот, у кого их много, а кто имеет лучшие, заслуживает название Библиофила. Если Библиоман уважается в отношении к книжной торговле, то Библиофил несравненно более заслуживает почтение в рассуждении наук и художеств.
Библотаф, по словопроизводству, есть зарыватель книг. Так называют тех Библиоманов, или Библиофилов, которые собирают книги для того, что бы скрывать их. Сии чудаки, в рассуждении книг суть тоже, что скупые в рассуждении денег. На их сокровище нельзя взглянуть, не оскорбляя их. К несчастью наук, Библиотафы везде нередки. Они причиняют величайший вред людям, упражняющимся в науках, которые не в состоянии иметь таких редкостей, и кои бы у них могли найти вели}кие пособия. В летописях народного просвещения, имена их воспоминались бы вместе с пожарами, наводнениями и нашествием варваров, если