бѣлымъ серебромъ и черными кунами, какимижъ? Авторъ на стр. 368 отвѣчаетъ: „вся Европа вѣдала различіе между серебромъ бѣлымъ и чернымъ, въ Польшѣ также очень твердо помнили различіе между монетою хорошаго качества и худаго, въ Богеміи бѣлыми пенязми назывались тѣ, которые были лучшей пробы и въ которыхъ находилось больше серебра, а худые, содержавшіе въ себѣ большую часть мѣди, назывались черными, и всего здѣсь будтобы убѣдительнѣй Словарь Кнапскаго, въ которомъ написано, что какъ бѣличьими шкурками собираема была дань; то онѣ получили цѣнность монеты и бѣлки значатъ также монету, стоющую два пѣнязка.„
Да не оскорбится самолюбіе Автора: въ семъ возраженіи, можно сказать, сколько словъ, столько ошибокъ. 1. Кнапскій говоритъ, что бѣличьи шкуры были собираемы въ дань, отъ чего получили достоинство денегъ: это слово въ слово, что пишутъ историки Рускіе; слѣдственно послѣдніе Словаремъ Кнапскаго не отвергаются. Потомъ, разумѣется съ 1300 года, когда въ Польшѣ неоспоримо начали употреблять серебреную монету, слово бѣл-
белым серебром и черными кунами, какимиж? Автор на стр. 368 отвечает: «вся Европа ведала различие между серебром белым и черным, в Польше также очень твердо помнили различие между монетою хорошего качества и худого, в Богемии белыми пенязми назывались те, которые были лучшей пробы и в которых находилось больше серебра, а худые, содержавшие в себе большую часть меди, назывались черными, и всего здесь будто бы убедительней Словарь Кнапского, в котором написано, что как беличьими шкурками собираема была дань; то они получили ценность монеты и белки значат также монету, стоющую два пенязка».
Да не оскорбится самолюбие Автора: в сем возражении, можно сказать, сколько слов, столько ошибок. 1. Кнапский говорит, что беличьи шкуры были собираемы в дань, от чего получили достоинство денег: это слово в слово, что пишут историки Руские; следственно последние Словарем Кнапского не отвергаются. Потом, разумеется с 1300 года, когда в Польше неоспоримо начали употреблять серебреную монету, слово бел-
