,,Помилуйте!“ вскричалъ Севастьянычь.—
— Ничего, ничего, продолжайте,—чтожъ дѣлать если такая у меня привычка... ¿вѣдь въ ней ничего нѣтъ противузаконнаго, не правдали?—
„Та-акъ-съ“ отвѣчалъ Севастьянычь ,,¿чтожъ далѣе? “
— Извольте писать: выскочилъ изъ моего тѣла, уклалъ его хорошенько во внутренности кибитки... чтобы оно не выпало, ... связалъ у него руки возжами и отправился на станцію.... въ той надеждѣ, что лошадь сама прибѣжитъ на знакомый дворъ...—
,,Должно признаться“ замѣтилъ Севастьянычь, „что вы въ семъ случаѣ поступили очень неосмотрительно.“
— Пріѣхавши на станцію, я взлезь на печку отогрѣть душу,... и когда, по разчисленію моему,.. лошадь должна была возвратиться на постоялый дворъ... я вышелъ ее провѣдать, но однакоже во всю ту ночь ни лошадь, ни тѣло не возвращались.. на другой день утромъ я поспѣшилъ на то мѣ-
