„Кой чортъ!“ вскричалъ Севастьянычь, кинувъ перо, „да вы меня морочите, сударь!»
— Увѣряю васъ, что говорю сущую правду,—пишите только знайте; пятьдесятъ рублей вамъ за одну просьбу, да пятьдесятъ еще, когда выхлопочите дѣло—
И Севастьянычь снова принялся за перо.
— Сего 20 Октября ѣхалъ я въ кибиткѣ, по своей надобности, по Рѣженскому тракту, на одной подводѣ и какъ на дворѣ было холодно, и дороги Рѣженскаго Уѣзда особенно дурны...—
„ Нѣтъ ужъ на етомъ извините “ возразилъ Севастьянычь, ,, етаго написать никакъ нельзя; ето личность, а личности въ просьбахъ помѣщать Указами запрещено....“
— По мнѣ пожалуй; ну такъ просто: на дворѣ было такъ холодно, что я боялся заморозить свою душу,—да и вообще мнѣ такъ захотѣлось скорѣе приѣхать на ночлегъ...что я не утерпѣлъ.... и, по своей обыкновенной привычкѣ, выскочилъ изъ моего тѣла... --
