меня пылью; мой чистый, тонкій батистовый галстукъ покрылся сажею; башмаки прогорѣли; вся кожа на тѣлѣ сморщилась и самаго меня такъ покоробило, что я сдѣлался вдвое меньше; наконецъ отъ волосъ пошелъ дымъ; мозгъ закипѣлъ въ черепѣ и ну выскакивать изъ глазъ въ видѣ маленькихъ пузырьковъ которые лопались на воздухѣ; не стало мнѣ силы терпѣть ету калцинацію; возвратиться опять въ комнаты уродомъ было бы слишкомъ обидно для моей чистоплотной репутаціи; къ тому же мнѣ хотѣлось узнать: ¿зачѣмъ дистиллируютъ почтенную публику?— вотъ я и рѣшился пробраться къ узкому горлу реторты; съ трудомъ я докарабкался до него, уперся ногами и увидѣлъ сквозь тонкое стекло,—¿кого вы думаете? Соображая въ умѣ древнія преданія, я ожидалъ, что увижу самого Господина Луцифера съ большими рогами, съ длиннымъ хвостомъ и растянутою харею; или хотя злобнаго старика, съ насмѣшливою миною, въ парикѣ съ кошелькомъ, въ сѣромъ Французскомъ кафтанѣ и въ красномъ плащѣ; или покрайней мѣрѣ Мефистофеля въ Гиш-
