ся,—ей показалось, что онъ забылъ о ней,—она зашевелилась, залепетала—удивленный онъ подошелъ къ ней, снялъ хрустальный колпакъ, посмотрѣлъ: его красавица кукла куклою.—Онъ приписалъ ето дѣйствію воображенія и снова задумался, замечтался; кукла разсердилась: ну опять шевелиться, прыгать, кричать, стучать объ колпакъ,—ну такъ и рвется изъ подъ него.—„¿Нe ужели ты въ самомъ дѣлѣ живешь?“ говорилъ ей молодой человѣкъ,—„если ты въ самомъ дѣлѣ живая, я тебя буду любить больше души моей; ну докажи же, что ты живешь,—вымолви хотя словечко!“
„Пожалуй!“ сказала кукла,—„я живу, право живу.“
— Какъ! ¿ты можешь и говорить?—,воскликнулъ молодой человѣкъ,—о какое щастіе! ¿не обманъ-ли ето? дай мнѣ еще разъ увѣриться, говори мнѣ о чемъ нибудь!—
,,¿Да объ чемъ будемъ мы говорить?“—
— ¿Какъ объ чемъ? на свѣтѣ есть добро, есть Искусство!...—
„Какая мнѣ нужда до нихъ!“ отвѣчала
