зенъ. Одинъ народъ годенъ для дисциплины при своемъ возникновеніи, другой является таковымъ только черезъ десять вѣковъ. У русскихъ никогда не будетъ настоящаго гражданскаго порядка, потому что они получили его слишкомъ рано. Петръ обладалъ подражательнымъ геніемъ; онъ не обладалъ настоящимъ геніемъ, такимъ, который творитъ и создаетъ все изъ ничего. Нѣкоторыя изъ сдѣланныхъ имъ нововведеній хороши, большинство было неумѣстно. Онъ сознавалъ, что его народъ — варварскій народъ, но онъ не сознавалъ, что онъ не созрѣлъ для гражданскаго порядка. Онъ хотѣлъ его цивилизовать, когда его надо было только пріучать. Онъ желалъ сначала создать нѣмцевъ и англичанъ, когда прежде всего необходимо было создать русскихъ. Онъ помѣшалъ своимъ подданнымъ стать когда-либо тѣмъ, чѣмъ они могли бы быть, увѣряя ихъ, что они—то, чѣмъ они на самомъ дѣлѣ не являются. Именно такое образоваиіе даетъ французскій воспитатель своему воспитаннику, чтобы онъ блисталъ во время своего дѣтства, а потомъ не былъ бы никогда ничѣмъ. Россія пожелаетъ покорить Европу, и сама будетъ покорена. Татары, ея подданные или сосѣди, станутъ ея и нашими повелителями; этотъ переворотъ кажется мнѣ неизбѣжнымъ. Всѣ монархи Европы дѣйствуютъ заодно, чтобы его ускорить.
ГЛАВА IX. О народѣ. (Продолжение.)
Какъ природа положила предѣлы росту правильно сложеннаго человѣка, переступивъ которые, она создаетъ уже или гигантовъ, или карликовъ, такъ и съ точки зрѣнія лучшаго устройства государства также существуютъ границы для протяженія, которое оно можетъ имѣть. Оно не должно быть ни слишкомъ велико, чтобы имъ хорошо можно было управлять, ни слишкомъ мало, чтобы оно могло само себя поддерживать. Для каждаго политическаго тѣла существуетъ максимумъ силы, котораго оно не должно переходить и отъ котораго оно часто удаляется посредствомъ своего увеличенія. Чѣмъ шире растягивается связь общества, тѣмъ болѣе она слабѣетъ, и въ общемъ маленькое государство бываетъ относительно сильнѣе большого.
Тысячи доводовъ служатъ доказательствомъ этого правила. Во-первыхъ, административное управленіе страной при большихъ разстояніяхъ становится болѣе затруднительнымъ, такъ же какъ гиря становится болѣе тяжелой на концѣ большаго рычага. Управленіе становится также болѣе тягостнымъ для народа по мѣрѣ возрастанія числа его ступеней, такъ какъ прежде всего каждый городъ имѣетъ свое управленіе, оплачиваемое народомъ, каждый округъ— свое, также оплачиваемое народомъ, далѣе каждая провинція, затѣмъ губернаторства, сатрапіи, вице-королевства по мѣрѣ восхожденія оплачиваются все дороже и всегда на счетъ несчастнаго народа; наконецъ идетъ высшая администрація, которая подавляетъ все. Такое непосильное бремя безпрестанно истощаетъ подданныхъ; они далеко не пользуются лучшимъ управленіемъ благодаря этимъ различнымъ подраздѣленіямъ администрации; ими управляютъ гораздо хуже, чѣмъ если бы надъ ними была только одна власть. Между тѣмъ почти не остается ресурсовъ для чрезвычайныхъ случаевъ, и когда къ нимъ необходимо прибѣгнуть, государство всегда наканунѣ своей гибели.
Это не все: не только правительство обладаетъ меньшей силой и быстротой для того, чтобы заставить соблюдать законы, воспрепятствовать притѣсненіямъ, наказывать злоупотребленія, предупреждать мятежи, которые могутъ возникнуть въ отдаленныхъ мѣстахъ, но и народъ чувствуетъ меньше любви къ своимъ государямъ, которыхъ онъ никогда не видитъ, къ отечеству, которое въ его глазахъ подобно міру, и къ своимъ согражданамъ, большинство которыхъ для него чужіе. Одни и тѣ же законы не могутъ годиться для столькихъ различныхъ провинцій, у которыхъ разные нравы, противоположные климаты и которыя не могутъ перенести одну и ту же форму правленія. Различные законы порождаютъ только смуту и замѣшательство среди народовъ, которые имѣютъ одного главу, состоятъ въ постоянномъ общеніи, переѣзжаютъ другъ къ другу, заключаютъ между собой браки и, подчиняясь различнымъ обычаямъ, никогда не знаютъ, дѣйствительно ли прочно принадлежитъ имъ ихъ достояніе. Таланты остаются скры-
