образуется отношеніе, которое создаетъ изъ нихъ два отдѣльныхъ существа: одно изъ нихъ—это часть, а другое—цѣлое безъ этой самой части. Но цѣлое безъ части не цѣлое; и пока существуетъ это отношеніе, нѣтъ болѣе цѣлаго, а есть двѣ неравныхъ части; изъ чего слѣдуетъ, что воля одной части уже не является болѣе общей по отношенію къ другой.
Но когда весь народъ постановляетъ рѣшенія относительно всего народа, онъ имѣетъ въ виду только самого себя. Если въ этомъ случаѣ образуется отношеніе, то это— отношеніе цѣлаго предмета съ одной точки зрѣнія къ цѣлому же предмету съ другой точки зрѣнія безъ всякаго раздѣленія цѣлаго. Тогда предметъ, по поводу котораго принимаютъ рѣшеніе, является общимъ, какъ и рѣшающая воля. Именно этотъ актъ я называю закономъ.
Когда я говорю, что предметъ, который имѣютъ въ виду законы, всегда общій, я подразумѣваю, что законъ разсматриваетъ подданныхъ какъ цѣлое, а поступки—какъ отвлеченные поступки, но никогда не разсматриваетъ человека какъ отдѣльную личность, а поступокъ—какъ нѣчто частное. Итакъ, законъ вполнѣ можетъ постановить, чтобы существовали привилегіи, но онъ не можетъ давать ихъ никому въ отдѣльности. Законъ можетъ раздѣлить гражданъ на несколько классовъ, даже указать те свойства, который даютъ права на эти классы, но онъ не можетъ назначить техъ или иныхъ лицъ, которыя должны быть туда приняты. Законъ можетъ установить монархическое правленіе и порядокъ наследованія, но онъ не можетъ избрать короля или назначить царствующій домъ; однимъ словомъ, всякая функція, относящаяся къ частному предмету, не подлежитъ законодательной власти.
Изъ этой мысли сразу ясно, что излишне задаваться вопросомъ о томъ, кому надлежитъ создавать законы, такъ какъ они являются актомъ общей воли; излишне спрашивать о томъ, выше ли законовъ государь, такъ какъ онъ—членъ государства, о томъ, можетъ ли законъ быть несправедливымъ, такъ какъ никто не бываетъ несправедливымъ по отношенію къ себѣ же, или о томъ, какимъ образомъ мы свободны и вмѣстѣ съ тѣмъ подчинены законами, такъ какъ они являются только сводомъ нашихъ желаній. Такъ какъ законъ соединяетъ всеобщность воли со всеобщностью объекта, то ясно также и слѣдующее: то, что человѣкъ, кто бы онъ ни былъ, приказываетъ отъ имени своего начальника, не есть законъ. Даже то, что приказываетъ относительно частнаго предмета верховный властелинъ,—также не законъ, но приказаніе, не актъ верховной власти, но актъ магистратуры.
Слѣдовательно, я называю республикой всякое государство, управляемое законами, какая бы форма администраціи тамъ ни существовала, такъ какъ только въ этомъ случаѣ управляетъ общественный интересъ и общественное дѣло имѣетъ значеніе. Всякое законное правительство является республиканскимъ[1]; ниже я объясню, что такое правительство.
Собственно говоря, законы являются только условіями гражданской ассоціаціи. Подчиненный законами народъ долженъ быть ихъ авторомъ; только тѣмъ, кто соединяется въ обществѣ, надлежитъ выработать условія общества. Но какимъ образомъ выработаютъ они ихъ? Случится ли это вслѣдствіе общаго согласія, по внезапному вдохновенію? Обладаетъ ли политическій организмъ органомъ, чтобы выражать свою волю? Кто дастъ ему необходимую предусмотрительность, чтобы посредствомъ ея выработать акты и обнародовать ихъ заранѣе? Или какимъ образомъ объявитъ онъ ихъ въ минуту необходимости? Какимъ образомъ слѣпая толпа, которая часто не знаетъ, чего хочетъ, такъ какъ она рѣдко сознаетъ свое благо, выполнитъ сама собою такое великое и трудное предпріятіе, какъ система законодательства? Самъ народъ всегда желаетъ своего блага, но онъ самъ не всегда его видитъ. Всеобщая воля всегда права, но сужденіе, руководящее ею, не всегда просвѣщенно. Надо ее научить видѣть предметы такими, какими они являются на самомъ дѣлѣ, а иногда такими, какими они должны ей казаться, указать ее вѣрный путь, котораго она ищетъ, охранить
- ↑ Я не подразумѣваю подъ этимъ словомъ только демократію или аристократію, но вообще всякое правительство, руководимое волей, которая есть законъ. Чтобы быть законнымъ, правительство не должно смѣшиваться съ верховнымъ властелиномъ, но необходимо чтобы оно было его исполнителемъ. Даже монархія въ такомъ случаѣ является республикой. Это будетъ объяснено въ следующей книгѣ.
