мецкій фохтъ, убѣдительно совѣтывалъ штурмъ и предложилъ, чтобы тому, кто первый водрузитъ знамя на стѣнѣ крѣпости, принадлежалъ важнѣйшій плѣнникъ, исключая самаго Князя, котораго совѣтовалъ повѣсить; а Эстонцевъ, въ урокъ прочимъ, истребить до единаго. Варварскій совѣтъ одобренъ всѣми и, чрезъ нѣсколько дней, приступомъ взята крѣпость, въ которой безчеловѣчно умертвили всѣхъ, исключая не многихъ дѣтей и женщинъ и еще Князя, павшаго смертію храбрыхъ вмѣстѣ съ 2,000 Россіянъ (132).
Крестоносцы всячески искали ссоры съ Герсиканскимъ Княземъ, Всеволодомъ; болѣе потому, что имъ хотѣлось завладѣть его областію — нежели потому, чтобы они въ самомъ дѣлѣ опасались, дѣйствительныхъ или вымышленныхъ, ими же сношеній его съ Литовцами. Потому, въ 1213 г., Нѣмецкій гарнизонъ, бывшій въ Кокенгаузенѣ, улучивъ удобное время напалъ на Герсике и разорилъ его. Вскорѣ послѣ этого комендантъ Кокенгаузена Мейнгардъ снова подошелъ къ Герсике; однако же не удачно, ибо Всеволодъ успѣлъ дать знать объ этомъ Литовцамъ. Нѣмцы, ничего не подозрѣвая, занимались осадою крѣпости и грабежемъ области, какъ вдруг на противуположномъ берегу Двины показались Литовцы, начавшіе кричать, чтобы подали имъ лодки, что они прибыли для дружественныхъ переговоровъ съ Нѣмцами. Легковѣрные, видя ихъ въ небольшомъ числѣ, и въ самомъ дѣлѣ
