воеводы безъ боя завладѣли Минскомъ, Троками, самымъ Вильномъ и наконецъ Брестомъ.
Казалось, что сама судьба принесла въ жертву для спасенія Польши жизнь Карла X: неукротимый почилъ для мира (260) и Швеція примирилась, въ 1660 году, съ Польшею Оливскимъ миром, по кототорому за Польшею, изъ всей Ливоніи, остались только четыре замка: Динабургъ, Розиттенъ (Рѣжица), Люценъ и Маріенгаузъ — страна извѣстная въ послѣдствіи подъ именемъ воеводства или княжества Лифляндскаго, Польской Лифляндіи, состоящей нынѣ изъ трехъ уѣздовъ Витебской губерніи: Динабургскаго, Люцинскаго и Рѣжицкаго.
Междутѣмъ Хованскій, командуя 30,000 отрядомъ, подвигался побѣдоносно болѣе и болѣе въ глубину Польши, уже грозилъ самой Варшавѣ; но встрѣченный подъ Полонкою, близъ Сланима, былъ разбитъ Чарнецкимъ на голову и, потерявъ весь обозъ и 15,000 убитыми, едва спасся бѣгствомъ (261).
Разбивъ Хованскаго, Чарнецкій и Сапѣга пошли къ Могилеву, въ которомъ командовалъ храбрый, но жестокій Московскій воевода Морозовъ (262). Слухъ о приближеніи на помощь Могилеву Долгорукова, заставилъ снять безуспѣшную осаду этого города и поспѣшить на встрѣчу новой рати. Но Долгоруковъ явилъ удивительную и неспособность и робость: заключился въ окопахъ между Пронею и Басею предъ Чарнецкимъ, не имѣвшимъ и половины его рати, и совсѣмъ тѣмъ однакоже успѣвшихъ четыре недѣли продержать Долгорукова въ осадномъ положеніи; только слухъ о приближеніи Козаковъ и Хованскаго съ новою ратію заставилъ его
