низпроверженіе алтарей, поруганіе святынь, разграбленіе монастырей, сносимъ мы съ глубокою горестію, относя все это къ неисповѣдимымъ судьбамъ Провидѣнія, дарующаго власть и силу и низпровергающаго въ мгновеніе могущество народовъ. Мы не думаемъ, чтобы Ваше Царское Величество, по доброй волѣ подняли на насъ оружіе; нѣтъ, мы приписываемъ это наущенію хитраго сосѣда вашего Короля Шведскаго и еще нѣкокорыхъ недовольныхъ нашихъ подданныхъ.» Наконецъ, при посредничествѣ Фердинанда III, заключенъ былъ уполномоченными отъ обѣихъ сторонъ трактатъ слѣдующаго содержанія: 1. Признать Царя Алексѣя Михайловича Королемъ Польскимъ пра жизни Казиміра, по смерти коего Русскому Государю вступить на Польскій престолъ: 2. Бѣлоруссію и Малороссію присоединить къ Московскому государству; 3. Послѣдователямъ православной и римской вѣры въ упомянутыхъ областяхъ предоставить свободу богослуженія; 4. Унію искоренить; 5. Россіи и Польшѣ до окончательнаго соединенія, безъ общаго согласія, не заключать мира, не вступать въ войну съ соседями.
Искренно вѣря торжественнымъ обѣщаніямъ Казиміра и Польскихъ сенаторовъ, Алексѣй Михайловичъ спѣшилъ избавить Польшу отъ Карла и, оставивъ малочисленные отряды въ Литвѣ, обратилъ побѣдоносныя войска свои на Лифлянію. Динабургъ, Ковенгаузенъ, Дерптъ и другіе города, кромѣ Риги, сдались ему. Междутѣмъ, война съ Даніею отвлекла Карла отъ Польши, а Курфистръ Бранденбургскій примирился съ Казиміромъ.
