пустыню на мѣстахъ, нѣкогда обработанныхъ. Къ тому же, подвозу его сверху и снизу по Двинѣ много препятствовали Московскіе гарнизоны замковъ Гуровли и Суши; а съ четвертой стороны, страна къ Пскову и Лукамъ, тоже представляла болѣе нежели на 25 миль сплошную пустыню лѣсовъ, возникшихъ со времени покоренія Іоанномъ Полоцка. Наконецъ, ко всему этому присоединилось необыкновенно дождливое время, дороги стали непроходимыми, Полота сдѣлалась необыкновенно широкою и глубокою, и все огромное пространство вокругъ Полоцка покрыто было остовами гніющихъ лошадей павшихъ отъ голода и изнурительной, превышавшей силы ихъ работы. Цѣны на съѣстные припасы и фуражъ, возвышаясь постепенно, достигли необыкновеннаго размера за корецъ (40 гарцевъ) овса платили по 10 талеровъ и еще достать его было невозможно. Каленыя ядра, рѣшавшія въ то время судьбу осады крѣпостей, преимущественно деревянныхъ, не производили ожидаемаго дѣйствія на относительно тонкія Полоцкаго замка стѣны, пробиваемыя ими на вылетъ. Едва наконецъ удалось охотникамъ, вызваннымъ за огромныя награды, зажечь замковую стѣну факелами (232).
Король явилъ себя милостивымъ и великодушнымъ къ побѣжденнымъ. Назначилъ отряды для прикрытія Россіянъ, оставлявшихъ замокъ, для защиты ихъ на случай какого либо нападенія со стороны озлобленныхъ на нихъ Венгровъ и Нѣмцевъ. Выходящимъ Россіянамъ указаны два пути: одинъ велъ въ службу Королевскую, другой - в отече-
