Европейский Суд установил, что «[в] настоящем деле стороны не оспаривали, что исполнение судебного решения о судебно-психиатрической экспертизе заявительницы было связано с лишением свободы» (пункт 32 постановления).
Суд отметил, что «[б]ольшинство дел, связанных с принудительной госпитализацией, были рассмотрены в соответствии с пунктом 1 (е) статьи 5 Конвенции, которая допускает задержание лиц «душевнобольных». Несмотря на значительную степень сходства между этими делами и настоящим делом, очевидно, что настоящее дело подлежит рассмотрению в соответствии с пунктом 1 (b) статьи 5 Конвенции, в котором предусматривается inter alia[1], в частности, задержание за неисполнение судебного решения, вынесенного в этот же день на основании ходатайства прокурора от 4 ноября 2003 года о необходимости прохождения экспертизы заявителем, и после серии переносов судебных заседаний, заявительница была задержана в соответствии с решением суда 9 апреля 2004 года. В отношении лица, которому судом была назначена принудительная психиатрическая экспертиза, цель содержания под стражей в соответствии с подпунктом (b) пункта 1 статьи 5 Конвенции, заключалась в обеспечении исполнения судебного решения о прохождении заявительницей психиатрической экспертизы, которая, по мнению компетентных национальных органов, была необходима в целях определения страдает ли человек каким-либо психическим расстройством. Именно в этом и состоял смысл судебного решения, вынесенного городским судом 4 ноября 2003 г.» (пункт 33 постановления).
Суд также установил, что «судебно-психиатрическая экспертиза заявительницы была назначена компетентными национальными органами во время досудебного расследования предполагаемого оскорбления судей и неуважения к суду. 4 ноября 2003 г. городской суд вынес решение о проведении экспертизы заявительницы со ссылкой на статью 165 Кодекса[2], которая требует судебного решения на определенные следственные действия и пункта 2 статьи 203 Кодекса[3], что позволяет подозреваемому быть задержанным с целью психиатрической экспертизы. Нет никаких доказательств того, что заявительница или ее представители были уведомлены о заседании, в то время как прокурор и следователь присутствовали и делали устные заявления» (пункт 37 постановления).
Европейский Суд подчеркнул, что он не сомневается, что «необходимые требования уголовного расследования могут оправдать ex parte[4] слушания по судебному разрешению определенных следственных действий в соответствии со статьей 165 Кодекса[5] (например, домашний и
