продемонстрировали особую тщательность при рассмотрении дела заявителя» (пункт 32 постановления).
Европейский Суд заключил, что «нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции допущено не было» (пункт 33 постановления).
Заявитель также жаловался, что ни он, ни его адвокат не присутствовали на слушании, на котором была рассмотрена его кассационная жалоба и продлено содержание под стражей.
Европейский Суд напомнил, что «отсутствие заявителя и (или) его адвоката в ходе рассмотрения кассационной жалобы влечет за собой нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции» (пункт 38 постановления).
Суд заключил, что в данном случае «имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции» (пункт 40 постановления).
Заявитель также жаловался на то, что его право на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, было нарушено в связи с необеспечением национальным судом участия его и (или) его адвоката на слушании, на котором была рассмотрена кассационная жалоба.
Европейский Суд отметил, что «в российской правовой системе отсутствие заявителя и (или) адвоката при рассмотрении кассационной жалобы нарушает принцип равенства сторон» (пункт 45 постановления).
В настоящем деле Суд установил, что «рассмотрение кассационной жалобы проходило в отсутствие заявителя и его адвоката, в то время как в зале суда присутствовал прокурор, который представлял свою позицию устно» (пункт 46 постановления).
Европейский Суд пришел к выводу, что «в данном отношении имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции» (пункт 47 постановления).
Постановление Европейского Суда по жалобе № 40979/04 «Трутько против России» (вынесено 6 декабря 2016 г., вступило в силу 6 марта 2017 г.), которым установлено нарушение п. 1. ст. 5 Конвенции в связи с незаконным заключением Трутько М.А. (далее – заявительница) в целях ее судебно-психиатрического обследования и незаконным содержанием ее в психиатрическом учреждении.
Заявительница жаловалась на то, что ее пребывание в психиатрическом учреждении с 9 по 13 апреля 2004 г. с целью проведения судебно-психиатрической экспертизы в стационаре было нарушением пункта 1 статьи 5 Конвенции.
Власти утверждали, что пребывание заявительницы в психиатрическом учреждении с целью проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы было осуществлено в соответствии с национальным уголовно-процессуальным законодательством. Было отмечено, что заявительнице была предоставлена возможность обжалования решения городского суда и предоставления своих аргументов во время слушания в кассационной инстанции.
