постановления о заключении под стражу, и не принял его во внимание каким-либо иным образом. Отсюда следует, что постановление о заключении под стражу не соответствовало процедуре, предусмотренной УПК РФ, и поэтому являлось незаконным» (пункт 59 постановления).
Европейский Суд заключил, что «отсутствие надлежащей регистрации факта лишения второго заявителя свободы 11 апреля 2005 г., и, следовательно, несоблюдение установленного законом срока для санкционирования такого заключения под стражу по решению суда, противоречило гарантии «законности», предусмотренной статьей 5 Конвенции. Следовательно, имело место нарушение данной статьи» (пункт 60 постановления).
В отношении законности постановлений о заключении под стражу, Суд отметил, что «по настоящему делу заявители были заключены под стражу до предъявления им обвинений… [О]дна лишь ссылка на «исключительные обстоятельства» как на единственное основание для досудебного содержания под стражей лица, подозреваемого в совершении уголовного преступления, но которому пока не предъявлено обвинение, рассматривается Судом как расплывчатая и непредсказуемая, что приводит к возможности беспрепятственно действовать на свое усмотрение и к произволу» (пункт 66 постановления).
Суд подчеркнул, что «[с]татья 100 УПК РФ ясно дает понять, что лицо, подозреваемое в совершении уголовного преступления, может быть заключено под стражу лишь в случае наличия оснований, четко изложенных в статье 97, а также с учетом обстоятельств, перечисленных в статье 99 УПК РФ… Таким образом, статью 100 УПК РФ следует толковать в контексте данных положений, равно как и статью 108 УПК РФ, в которой содержатся общие положения, касающиеся возможности содержания подозреваемых и обвиняемых под стражей» (пункт 67 постановления).
Что касается первого заявителя, Европейский Суд отметил, что «районный суд, базировал свою оценку на риске того, что первый заявитель, ранее осужденный за угон автомобиля, продолжит заниматься преступной деятельностью, на том основании, что он был задержан за рулем угнанного автомобиля лишь спустя три дня после условно-досрочного освобождения» (пункт 69 постановления).
Что касается второго заявителя, Суд подчеркнул, что «национальные суды ссылались в основном на то обстоятельство, что он был опознан потерпевшей, и что к тому моменту не все преступники были найдены. В обоих случаях национальные суды также приняли во внимание тот факт, что заявители являлись безработными и уже имели судимость» (пункт 69 постановления).
Европейский Суд отметил, что «в том случае, если бы задержание заявителей основывалось исключительно на тяжести преступлений,
