либо их совершению советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий.
Поскольку в деле отсутствуют данные о совершении (приготовлении, покушении) А. указанных преступлений, а Х. не содействовал ему либо другому лицу в совершении (приготовлении, покушении) какого-либо конкретного террористического акта и не оказывал помощь в создании, руководстве и финансировании незаконного вооруженного формирования, то оснований для осуждения его по ч. 3 ст. 2051 УК РФ не имеется.
Что касается осознания Х. того, что переданная им информация может быть использована для совершения преступлений террористической направленности, то данного обстоятельства недостаточно для осуждения по ч. 3 ст. 2051 УК РФ.
Побуждение А. к нападению осужденным на воинскую часть также не свидетельствует о том, что А. является исполнителем данного деяния.
Вместе с тем действия Х., выразившиеся в содействии А. в участии в незаконном вооруженном формировании советами, предоставлением информации, средств совершения преступления и устранением препятствий, что выразилось в предоставлении ему при обстоятельствах, установленных судом по результатам исследования названных выше доказательств, информации о возможностях скрытного использования средств мобильной связи в условиях применения российской группировкой войск аппаратуры радиоэлектронной борьбы и современных зенитно-ракетных комплексов, а также возможности доступа к созданным им при помощи сим-карт учетным записям в интернет-мессенджерах, социальных сетях и электронных сервисах, указывают на пособничество в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ.
В связи с тем, что названные действия осужденного фактически вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда, а изменение обвинения не ухудшает его положения и не нарушает права на защиту, Судебная коллегия по делам военнослужащих пришла к выводу о необходимости квалификации содеянного Х. по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ как пособничество А. в участии в незаконном вооруженном формировании.
Признавая Х. виновным в пропаганде терроризма с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», суд исходил из того, что осужденный распространял среди четырех лиц, в том числе А., материалы и информацию, направленные на формирование у названных лиц идеологии терроризма, убежденности в ее привлекательности и представления о допустимости осуществления террористической деятельности.
Виновность осужденного в инкриминируемом ему деянии суд обосновал показаниями свидетелей о том, что Х. в ходе переписки с ними посредством электронных сетей направлял им различные материалы и информацию о
