С. (займодавец) и К. (заемщик) заключили договор займа, надлежащее исполнение обязательств заемщика по которому было обеспечено поручительством общества.
Впоследствии С. (цедент) и Р. (цессионарий) заключили договоры уступки прав требования по договору займа и договору поручительства.
В связи с тем, что заемщик и поручитель обязательств по возврату суммы займа не исполнили и в отношении поручителя было возбуждено дело о банкротстве, займодавец обратился с заявлением о включении задолженности в реестр требований кредиторов поручителя.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, заявление удовлетворено. При этом судами отклонены доводы иных кредиторов поручителя о наличии в действиях сторон при заключении договора поручительства признаков злоупотребления правом. Суды указали, что на момент выдачи поручительства поручитель не отвечал признакам неплатежеспособности или недостаточности имущества, в рассматриваемом случае договор поручительства являлся лишь дополнительной гарантией перед займодавцем. Поскольку в дальнейшем стороны намеривались переоформить заемные отношения в отношения, вытекающие из договора долевого участия в строительстве, суды признали экономическую целесообразность в заключении договора поручительства.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от лица, входящего в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2016 г. № 308-ЭС16-1475). Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц в конечном счете выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.
В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения займодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным займодавцем своими
