ственнаго зла — все это соединялъ въ себѣ великій «иниціаторъ». Онъ понялъ, что для литературы нѣтъ ни слишкомъ низкаго, ни слишкомъ высокаго, что ея сфера не знаетъ и не должна знать границъ. Онъ какъ будто хотѣлъ подтвердить слова, вложенныя Шиллеромъ въ уста поэзіи: «mich hält kein Band, mich fesselt keine Schranke… denn nichts beschränkt die freie Dichterkraft». Онъ далъ безсмертные образцы такъ называемаго чистаго искусства — и онъ же показалъ, что искусство можетъ оставаться искусствомъ, затрогивая самыя жгучія темы и даже прямо касаясь злобы дня. Онъ закрѣпилъ за литературой, говоря словами Салтыкова, «привилегію гласить во всѣ концы» — этотъ залогъ ея вліянія и силы. Чествованіе Гоголя, какъ и чествованіе Пушкина — это праздникъ всей русской литературы и, слѣдовательно, праздникъ русскаго народа, которымъ и для котораго она живетъ и въ жизнь котораго вплетается множествомъ разнообразныхъ нитей. Великая литература — одно изъ лучшихъ достояній великаго народа: и это достояніе упрочили за Россіей Пушкинъ, Лермонтовъ, Гоголь и ихъ славные преемники.
ственного зла — всё это соединял в себе великий «инициатор». Он понял, что для литературы нет ни слишком низкого, ни слишком высокого, что её сфера не знает и не должна знать границ. Он как будто хотел подтвердить слова, вложенные Шиллером в уста поэзии: «mich hält kein Band, mich fesselt keine Schranke… denn nichts beschränkt die freie Dichterkraft». Он дал бессмертные образцы так называемого чистого искусства — и он же показал, что искусство может оставаться искусством, затрагивая самые жгучие темы и даже прямо касаясь злобы дня. Он закрепил за литературой, говоря словами Салтыкова, «привилегию гласить во все концы» — этот залог её влияния и силы. Чествование Гоголя, как и чествование Пушкина — это праздник всей русской литературы и, следовательно, праздник русского народа, которым и для которого она живет и в жизнь которого вплетается множеством разнообразных нитей. Великая литература — одно из лучших достояний великого народа: и это достояние упрочили за Россией Пушкин, Лермонтов, Гоголь и их славные преемники.
