— Меня-то? Co мной становой знакомъ лично. Онъ со мной за руку здоровается. Моя должность такая. A вы, вотъ, красавицы, изъ низкаго сословія...
— Да, какже! Почище тебя! И какая такая твоя должность?
— A вы не знаете? Попросту сказать — фискалъ. Случится кража или убійство — я сейчасъ подъ дверями, подъ окнами долженъ подслушивать, что говорятъ. Ну и найду, кто виноватъ. A ужъ особенно я насчетъ младенцевъ люблю. И сколько я на своемъ вѣку этихъ младенцевъ доказалъ!
— Это что-же такое?
— A вотъ дѣвка ежели родитъ, положимъ, a младенца своего — тряпку въ ротъ, да въ подвалъ. Такъ мы эту дѣвку непремѣнно накроемъ. Тамъ ужъ ей дорожка прямая.
— Ужасы какіе вы говорите! жеманясь сказала Оля. — A воспитательный-то на что?
— Ну, нынче въ воспитательный не очень навозишь. Этимъ лѣтомъ двоихъ дѣтей возили и назадъ привезли. Двадцать пять рублей давай — тогда примутъ. По зимѣ хоть 10 было, a теперь 25. Ну, не y всякой тоже есть. Эхъ, дѣти, дѣти! Что мнѣ съ моими дѣлать! Вотъ жениться хочу.
— A взяли-бы меня? лукаво замѣтила Оля.
— Тебя? Бѣлоручку-то? Ну нѣтъ, и даромъ не надо. Вотъ кого возьму! закричалъ онъ, увидавъ вошедшую Дуню. — Вотъ красавица-то, лучше всѣхъ васъ, бѣлѣе да румянѣе! Дунюшка свѣтъ, пойдешь заменя?
Сотскій даже со стула вскочилъ и подлетѣлъ къ
