есть счастье. Весь садъ наполнялся новымъ, сильнымъ ароматомъ. Мѣсяцъ никнулъ и уходилъ съ неба, но яблони не темнѣли. Онѣ были бѣлыя не отъ луннаго свѣта.
Когда прошло время, и все кругомъ насъ стало яснѣе и холоднѣе, небо позеленѣло, и утреннія сумерки спустились, — я взглянулъ близко въ лицо Марты, Марта сидѣла все въ томъ-же положеніи, прижавшись ко мнѣ. Она подняла глаза и улыбнулась.
— Пора, сказала она. — Сейчасъ будетъ солнце. Яблони цвѣтутъ.
Что-то ударило меня въ сердце. Я вспомнилъ. Я поблѣднѣлъ, въ груди стало тяжело и холодно.
Марта тревожно взглянула.
— Что съ тобой?
— Марта. Я сталъ несчастенъ... Пожалѣй меня... Я уѣзжаю...
— Уѣзжаешь? проговорила она медленно, безъ удивленья. — Такъ рано? Подожди. Еще есть время. Подожди, пока онѣ начнутъ осыпаться.
— Не могу, не могу... Я не самъ... меня...
— Ахъ, другіе, сказала она спокойно. — Они всегда мѣшаютъ, всегда, во всемъ. Ступай, не будь несчастенъ. Только я не хотѣла такъ рано...
Я съ тоской взглянулъ въ ея глаза. Они были широко раскрыты и покойны, только совсѣмъ, до краевъ, полны слезами. Казалось, если она чуть пошевельнетъ рѣсницами или переведетъ взглядъ, слезы прольются.
Я всталъ. Она осталась на скамейкѣ и не смотрѣла на меня.
