Правда: мы любимъ жизнь, но не потому что къ жизни, а потому что къ любви мы привыкли.
Въ любви всегда есть немного безумія. Но и въ безуміи всегда есть немного разума.
И даже мнѣ, расположенному къ жизни, кажется, что мотыльки и мыльные пузыри и тѣ, кто похожъ на нихъ среди людей, больше всѣхъ знаютъ о счастьи.
Смотрѣть, какъ порхаютъ эти легкія, неразумный, красивыя, подвижныя маленькія души — это доводитъ Заратустру до слезъ и пѣсенъ.
Я бы повѣрилъ только въ такого бога, который умѣлъ бы танцовать.
И когда я видѣлъ своего демона, я находилъ его серьезнымъ, тяжелымъ, глубокимъ и торжественнымъ: это былъ духъ тяжести, — благодаря ему всѣ вещи падаютъ на землю.
Убиваютъ не гнѣвомъ, а смѣхомъ. Вставайте, помогите намъ убить духъ тяжести!
Я научился ходить: съ тѣхъ поръ я позволяю себѣ бѣгать, Я научился летать: съ тѣхъ поръ я не жду толчка, чтобъ двинуться съ мѣста.
Теперь я легокъ, теперь я летаю, теперь я вижу себя подъ собой, теперь богъ танцуетъ во мнѣ».
Такъ говорилъ Заратустра.
Заратустра замѣтилъ, что одинъ юноша избѣгаетъ его. И вотъ однажды вечеромъ, когда шелъ онъ одинъ по горамъ, окружавшимъ городъ, названный «Пестрая
Правда: мы любим жизнь, но не потому что к жизни, а потому что к любви мы привыкли.
В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума.
И даже мне, расположенному к жизни, кажется, что мотыльки и мыльные пузыри и те, кто похож на них среди людей, больше всех знают о счастье.
Смотреть, как порхают эти легкие, неразумный, красивые, подвижные маленькие души — это доводит Заратустру до слез и песен.
Я бы поверил только в такого бога, который умел бы танцевать.
И когда я видел своего демона, я находил его серьезным, тяжелым, глубоким и торжественным: это был дух тяжести, — благодаря ему все вещи падают на землю.
Убивают не гневом, а смехом. Вставайте, помогите нам убить дух тяжести!
Я научился ходить: с тех пор я позволяю себе бегать, Я научился летать: с тех пор я не жду толчка, чтоб двинуться с места.
Теперь я легок, теперь я летаю, теперь я вижу себя под собой, теперь бог танцует во мне».
Так говорил Заратустра.
Заратустра заметил, что один юноша избегает его. И вот однажды вечером, когда шел он один по горам, окружавшим город, названный «Пестрая
