Напрасно трудишься,
Рази сильнѣй!
Какой уколъ ужасный!
Нѣтъ, не ищейка я тебѣ, — твоя добыча,
Безжалостный охотникъ,
Я плѣнникъ гордый твоя,
За облаками скрывшійся разбойникъ!
Скажи же, наконецъ, чаго,
Чаго, грабитель, отъ меня ты хочешь?
Какъ? Выкупа?
Какого же и сколько?
Потребуй много, — такъ твердитъ мнѣ гордость,
И кротко говори, — другой ея совѣтъ.
Такъ вотъ какъ? Да? Меня?
Меня ты хочешь?
Меня воспѣло, и всего?
А! такъ зачѣмъ же
Ты мучаешь меня, глупецъ, при этомъ?
Зачѣмъ терзаешь душу униженьемъ?..
— Дай мнѣ любви, кому меня согрѣть?
Горячую мнѣ руку протяни
И пламя рдѣющихъ углей для сердца дай мнѣ,
Мнѣ одинокому въ твоемъ уединеньи, —
Что ко врагамъ и семиричный ледъ,
Къ врагамъ стремиться научаетъ.
Напрасно трудишься,
Рази сильней!
Какой укол ужасный!
Нет, не ищейка я тебе, — твоя добыча,
Безжалостный охотник,
Я пленник гордый твоя,
За облаками скрывшийся разбойник!
Скажи же, наконец, чего,
Чаго, грабитель, от меня ты хочешь?
Как? Выкупа?
Какого же и сколько?
Потребуй много, — так твердит мне гордость,
И кротко говори, — другой её совет.
Так вот как? Да? Меня?
Меня ты хочешь?
Меня воспело, и всего?
А! так зачем же
Ты мучаешь меня, глупец, при этом?
Зачем терзаешь душу унижением?..
— Дай мне любви, кому меня согреть?
Горячую мне руку протяни
И пламя рдеющих углей для сердца дай мне,
Мне одинокому в твоем уединении, —
Что ко врагам и семиричный лед,
К врагам стремиться научает.
