щаго къ нимъ по воздуху, и какой-то голосъ сказалъ явственно: «пора! давно пора!» Когда же видѣніе было совсѣмъ близко къ нимъ — оно быстро пролетѣло мимо нихъ, подобно тѣни, въ направленіи, гдѣ была огненная гора — тогда узнали они, къ величайшему смущенію, что это — Заратустра; ибо всѣ они уже видѣли его, за исключеніемъ самаго капитана, и любили его, какъ любитъ народъ: мѣшая поровну любовь и страхъ.
«Смотрите, сказалъ старый кормчій, это Заратустра отправляется въ адъ!»
Въ то же самое время, какъ эти корабельщики пристали къ огненному острову, разнесся слухъ, что Заратустра исчезъ; и, когда спрашивали друзей его, они разсказывали, что онъ ночью сѣлъ на корабль, не сказавъ, куда хочетъ онъ ѣхать.
Такъ возникло смятеніе, а черезъ три дня къ этому смятенію присоединилась еще исторія корабельщиковъ — и теперь весь народъ говорилъ, что чортъ унесъ Заратустру. Хотя ученики его смѣялись надъ этой болтовней, и одинъ изъ нихъ сказалъ даже: «я думаю, что скорѣе Заратустра унесъ чорта». Но въ глубинѣ души всѣ были озабочены и желали скорѣе увидѣть его: какъ же велика была ихъ радость, когда на пятый день Заратустра появился, среди нихъ.
И вотъ разсказъ о бесѣдѣ Заратустры съ огненнымъ псомъ.
«Земля, сказалъ онъ, имѣетъ оболочку; и эта оболочка поражена болѣзнями. Одна изъ этихъ болѣзней называется, напримѣръ: «человѣкъ».
А другая изъ этихъ болѣзней называется «огненный песъ»: о немъ люди много лгали и позволяли лгать.
щего к ним по воздуху, и какой-то голос сказал явственно: «пора! давно пора!» Когда же видение было совсем близко к ним — оно быстро пролетело мимо них, подобно тени, в направлении, где была огненная гора — тогда узнали они, к величайшему смущению, что это — Заратустра; ибо все они уже видели его, за исключением самого капитана, и любили его, как любит народ: мешая поровну любовь и страх.
«Смотрите, сказал старый кормчий, это Заратустра отправляется в ад!»
В то же самое время, как эти корабельщики пристали к огненному острову, разнесся слух, что Заратустра исчез; и, когда спрашивали друзей его, они рассказывали, что он ночью сел на корабль, не сказав, куда хочет он ехать.
Так возникло смятение, а через три дня к этому смятению присоединилась еще история корабельщиков — и теперь весь народ говорил, что чёрт унес Заратустру. Хотя ученики его смеялись над этой болтовней, и один из них сказал даже: «я думаю, что скорее Заратустра унес чёрта». Но в глубине души все были озабочены и желали скорее увидеть его: как же велика была их радость, когда на пятый день Заратустра появился, среди них.
И вот рассказ о беседе Заратустры с огненным псом.
«Земля, сказал он, имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «человек».
А другая из этих болезней называется «огненный пес»: о нём люди много лгали и позволяли лгать.
