Послѣ этого Заратустра опять возвратился въ горы, въ уединеніе своей пещеры и избѣгалъ людей: ожидая подобно сѣятелю, посѣявшему свое сѣмя. Но душа его была полна нетерпѣніемъ и страстнымъ желаніемъ видѣть тѣхъ, кого онъ любилъ: ибо еще многое онъ имѣлъ дать имъ. А это особенно трудно: изъ любви сжимать отверстую руку и, какъ дарящій, хранить стыдливость.
Такъ проходили у одинокаго мѣсяцы и годы; но мудрость его росла и причиняла ему страданіе своей полнотою.
Но въ одно утро проснулся онъ еще задолго до зари, долго припоминалъ что-то, сидя на своемъ ложѣ, и наконецъ такъ говорилъ въ своемъ сердцѣ:
«Что же такъ напугало меня во снѣ, что я проснулся? Развѣ не ребенокъ подходилъ ко мнѣ, несшій зеркало?
«О, Заратустра — сказалъ мнѣ ребенокъ — посмотри на себя въ зеркалѣ!»
Посмотрѣвъ въ зеркало, я вскрикнулъ, и мое сердце содрогнулось: ибо не себя увидѣлъ я въ немъ, а образъ демона и язвительную улыбку его.
Поистинѣ, слишкомъ хорошо понимаю я знаменіе сновъ и предостереженіе ихъ: мое у ученіе въ опасности, сорная трава хочетъ называться пшеницею!
После этого Заратустра опять возвратился в горы, в уединение своей пещеры и избегал людей: ожидая подобно сеятелю, посеявшему свое семя. Но душа его была полна нетерпением и страстным желанием видеть тех, кого он любил: ибо еще многое он имел дать им. А это особенно трудно: из любви сжимать отверстую руку и, как дарящий, хранить стыдливость.
Так проходили у одинокого месяцы и годы; но мудрость его росла и причиняла ему страдание своей полнотою.
Но в одно утро проснулся он еще задолго до зари, долго припоминал что-то, сидя на своем ложе, и наконец так говорил в своем сердце:
«Что же так напугало меня во сне, что я проснулся? Разве не ребенок подходил ко мне, несший зеркало?
«О, Заратустра — сказал мне ребенок — посмотри на себя в зеркале!»
Посмотрев в зеркало, я вскрикнул, и мое сердце содрогнулось: ибо не себя увидел я в нём, а образ демона и язвительную улыбку его.
Поистине, слишком хорошо понимаю я знамение снов и предостережение их: мое у учение в опасности, сорная трава хочет называться пшеницею!
