никого и ничего другаго, разумно опредѣли, какъ слѣдуетъ тебѣ держать себя, чтобы впередь не погрѣшить въ такихъ же или подобныхъ обстоятельствахъ, и предпиши то себѣ въ законъ съ рѣшимостію и исполнять его безъ уклоненія и поблажки себѣ, или человѣкоугодію, пользуясь такимъ образомъ для удобренія нивы сердца своего и нечистотами.
Кончивъ испытаніе, за все исправное возблагодари Бога, никакой не присвояя себѣ въ томъ части; ибо воистину Онъ есть дѣйствуяй въ насъ и еже хотѣти, и еже дѣяти (Фил. 2, 13), и безъ Него не можемъ мы творить ничего добраго (Іоан. 15, 5). Возблагодаривъ же Бога, забудь то, подражая св. Павлу, чтобъ по его же примѣру съ большимъ усердіемъ простираться въ предняя (Фил. 3, 13). Во всемъ же неисправномъ покайся и сокрушись предъ Господомъ, окаявая себя, что на твоей трапезѣ предложенія никогда не приносишь Ему совершенно чистыхъ хлѣбовъ, а все съ мякиной и соромъ, и твердое полагая намѣреніе строго слѣдить за собой въ слѣдующій день, чтобъ ничего не прорывалось недолжнаго, не только въ дѣлахъ и словахъ, но и въ мысляхъ и чувствахъ.
Внимающіе себѣ все сіе, т.-е. и испытаніе и только что указанное заключительное его дѣйствіе, — совершаютъ среди самаго теченія дѣлъ дня; такъ что вечеромъ испытаніе совѣсти бываетъ у нихъ только повтореніемъ дневнаго, его исправленіемъ и пополненіемъ. И нельзя не согласиться, что такой образъ дѣйствованія лучше и естественнѣе. Отъ совѣсти не укроешь, что допущено недобраго; замѣтивъ же то, она тотчасъ и безпокоиться начинаетъ. Не естественнѣе ли тотчасъ же и успокоить ее самоосужденіемъ, сокрушеніемъ и опредѣленіемъ впередъ быть исправнымъ, чѣмъ оставлять это до вечера?
