Но опомнившійся и отсюда удобно возвращается къ духовному строю своему.
Такъ всегда происходитъ охлажденіе; бываетъ же это по нашей винѣ, именно по ослабленію вниманія и бдительности надъ собой, — то по соблазнамъ окружающей труженика мірской среды, когда прелести міра одуряющимъ образомъ воздѣйствовавъ похищаютъ человѣка изъ себя самого, — то по кознямъ врага, ухищряющагося выманить человѣка изъ себя во внѣ, въ чемъ успѣваетъ онъ иногда, примѣшивая только къ естественнымъ движеніямъ образовъ фантазіи и свои, наипаче увлекательные, иногда воздѣйствуя какимъ-то образомъ и на тѣло. Но какая бы причина ни была, дѣйствіе охлажденія начинается выходомъ вниманія извнутри, и установляется въ своемъ дальнѣйшемъ теченіи прилѣпленіемъ сердца къ чему-либо, сначала пустому и суетному, потомъ страстному и грѣховному. И въ немъ всегда виноватъ самъ человѣкъ. Ибо ни міръ, ни діаволъ не насилуютъ свободы, а соблазняютъ только ее.
Бываетъ охлажденіе и отъ благодати. Духовная теплота въ истинномъ своемъ видѣ есть плодъ присутствія въ сердцѣ благодати. Когда присѣщаетъ благодать, на сердцѣ тепло; а когда отходитъ, — холодно. Отходитъ благодать, и когда человѣкъ самъ выходитъ во внѣ къ недолжнымъ вещамъ. И тогда отхожденіе сіе и есть и называется наказательнымъ. Но иной разъ благодать сама отходитъ въ видахъ споспѣшествованія духовному преспѣянію рабовъ Божіихъ. И тогда отхожденіе сіе есть и называется обучительнымъ. Но слѣдствіе и въ этомъ случаѣ тоже — охлажденіе, чувство пустоты въ сердцѣ: ибо отшелъ гость и посѣтитель. Разность въ сихъ охлажденіяхъ та, что виновное охлажденіе разслабляетъ самую ревность о духовной жизни; охлажденіе вслѣдствіе обучительнаго отступленія благодати наибо-
