Сѣмя ему полагается въ ненадѣяніи на себя и надеждѣ на Бога, какъ говорилось у насъ въ началѣ; а тутъ оно указывается въ полномъ созрѣніи.
Въ чемъ существо совершенной преданности въ волю Божію, узнается, когда она проявится въ силѣ своей. Она приходитъ сама-собой, и нѣтъ особыхъ правилъ на стяжаніе ея, чтобъ можно было сказать: дѣлай то и то, и получишь. Она растетъ незамѣтно подъ ненадѣяніемъ на себя и надеждою на Бога. Помянулъ же я объ ней здѣсь, потому что надо же было гдѣ-нибудь помянуть, а помянутіе въ концѣ предыдущей главы о принесеніи себя въ жертву Богу подало поводъ помянуть о ней теперь. Преданіе себя въ волю Божію всецѣлое и есть пожреніе себя Богу во всесожженіе.
Свидѣтельствуется сіе состояніе умертвіемъ себѣ, — своимъ разумѣніямъ, своимъ хотѣніямъ и своимъ чувствамъ или вкусамъ, чтобъ жить Божіимъ разумомъ, въ Божіей волѣ и во вкушеніи Бога. Въ семъ дѣлѣ впереди насъ Господь Спаситель. Онъ всего Себя предалъ Богу и Отцу и въ Себѣ насъ, ибо мы отъ плоти Его и отъ костей Его (Еф. 5, 30). Поспѣшимъ же вслѣдъ Его, такъ какъ Онъ за насъ далъ слово Богу Отцу (Іоан. 17, 19), чая, что мы дѣйствительно будемъ таковы и такъ поступимъ.
Почему такое жертвоприношеніе совершается въ концѣ, а не въ началѣ? Потому что жертва Богу должна быть совершенна, безъ порока. Совершенство же въ началѣ есть предметъ искомый, а не владѣемый. Когда наконецъ овладѣваютъ имъ, тогда и въ жертву принести себя умѣстно. На сію жертву въ началѣ только посвящаетъ себя человѣкъ, а въ концѣ приноситъ себя въ жертву. Раньше достигнутія совершенства и принести себя нельзя въ жертву всесожженія. Другія жертвы можно приносить, какъ-то жертву умилостивленія, жертву очи-
