съ твердою рѣшимостію не соступать съ него, какъ бы трудно это ни было, и какихъ бы жертвъ ни требовало, несмотря ни на случающіяся по временамъ охлажденія и омраченія души, ни на оскудѣніе духовныхъ утѣшеній и благодатныхъ радованій, какое попущается по Божескому о насъ промышленію, на пользу намъ.
Вторымъ не менѣе вѣрнымъ признакомъ преуспѣянія служитъ степень силы брани, какую воздвигаетъ противъ добрыхъ рѣшеній и дѣлъ плоть. Чѣмъ болѣе слабѣетъ сія брань, тѣмъ болѣе преуспѣяніе въ добродѣтели явно подвигается впередъ. Почему, когда не чувствуешь брани или нападковъ со стороны низшей чувственной части своей, особенно въ то время, когда имѣешь предъ глазами возбудительные къ тому случаи, то можешь вѣрить, что добродѣтель твоя довольную уже воспріяла силу. Но и то, если ты началъ совершать дѣла свои на пути добродѣтели съ большею готовностію и радостію духовною, чѣмъ прежде, можешь почитать признакомъ преуспѣянія въ добродѣтели, даже еще болѣе вѣрнымъ, чѣмъ усмиреніе плоти.
И св. Исаакъ совѣтуетъ, опредѣливъ цѣль, въ которой должно направлять всѣ дѣла жизни своей, держать въ мысли знаки и примѣты, распросивъ о нихъ у опытныхъ, правымъ ли путемъ идешь, или уклонился отъ него и идешь какою-нибудь стезею внѣ настоящей дороги. Знаки же и примѣты полагаетъ онъ слѣдующіе: „если видишь, что умъ твой не терпитъ насилія, а свободно дѣйствуетъ и течетъ въ добрыхъ помыслахъ, то это знакъ, что ты простираешься въ предняя; равнымъ образомъ, когда, во время стоянія на молитвѣ, умъ твой не паритъ туда и сюда, и внезапно стихъ пресѣкается на языкѣ твоемъ, и на душу твою налегаютъ оковы молчанія безъ участія твоего произволенія, — также когда примѣчаешь, что при каждомъ, возникающемъ въ душѣ
