ніяхъ помыслами и страстными движеніями, навѣваемыми на сердце. Когда ты тамъ съ Господомъ, врагъ не посмѣетъ подойти.
Надъ всѣмъ же симъ, говорю тебѣ, бодрствуй надъ собой, и не давай своему воображенію и памяти воспоминать прежде видѣнное, слышанное, обонянное, внушенное и осязанное, особенно, что было въ этомъ срамнаго и непотребнаго. Въ этомъ и состоитъ преимущественно наша брань, и она труднѣе и неотвязчивѣе брани съ чувствами или употребленіемъ ихъ. Всякій изъ борющихся знаетъ это по опыту. Чтобъ не воспріять что-либо соблазнительное какимъ-нибудь чувствомъ, съ этимъ управиться легко; но по воспріятіи управляться съ воображеніемъ и памятью о томъ очень трудно. Чтобъ напримѣръ видѣть или не видѣть какое лице, или посмотрѣть на него страстно или безстрастно, это не такъ трудно, и не представляетъ большой брани; послѣ же того, какъ увидишь и взглянешь на него страстно, уже не легко, а требуется большая брань и не малый подвигъ, чтобъ изгнать изъ памяти своей воображеніе этого лица. И врагъ можетъ играть душею твоею какъ мячикомъ, перебрасывая вниманіе отъ одного воспоминанія на другое, и подъ ними шевеля пожеланія и страсти, и держа тебя такимъ образомъ въ страстномъ настроеніи. Посему и говорю тебѣ: бодрствуй и паче всего смотри за воображеніемъ и памятью.
Глава двадцать седьмая.
Воину Христову надлежитъ всевозможно избѣгать тревогъ и смятеній сердечныхъ, если желаетъ добрѣ препобѣждать враговъ своихъ.
Какъ долгъ неотложный имѣетъ всякій христіанинъ, когда потеряетъ сердечный миръ, дѣлать все отъ него
